Отправив письмо Маргарите, я написал доктору Ле Гоазью в Кемпер, и попросил его нанести визит в Керзервенн с уверениями, что все расходы будут мною возмещены. Ле Гоазью побывал там в отсутствие Ива, осмотрел Маргариту, и нашел ее состояние весьма тревожным. Я оказался прав — бедняжка настолько погрязла в своих фантазиях, что начала бредить. К тому же само место показалось доктору неблагоприятным: постоянная сырость и ветер могли усугубить состояние и без того больной женщины. Он посоветовал Маргарите временно переселиться в какой-нибудь из приморских городов, в надежде, что морской воздух и сама перемена обстановки отвлекут ее от мрачных мыслей. К тому же он осторожно дал ей понять, что Ив, который много пил и становился все более раздражительным, мог нанести ей вред своим грубым обращением. Как человек деликатный, Ле Гоазью предпочитал не лезть в семейные неурядицы, однако синяк на скуле Маргариты показался ему достаточным свидетельством того, что моей кузен не очень-то нежно обращался со своею женой.
Вот такие невеселые вести получил я из Керзервенна. Надеюсь, что Маргарита последует совету доктора и переедет на побережье. У нее, кажется, есть какая-то троюродная тетушка в Пон Л Аббэ, которая, возможно будет не против, если Маргарита погостит у нее месяц-другой вместе с сыном.
Что же до меня, то я надеюсь быть в курсе всего того, что происходит в Керзервенн и молю Господа о том, чтобы он вернул Маргарите разум, а Иву — человеческий облик. На этом, прости, вынужден окончить мое послание. Глаза мои устают от долгого чтения или письма. Кланяйся господину Ле Корру, и передавай, что я делаю все возможное для благоприятного исхода дела.
Дом Луи Ле Пеллетье
***
— Ну как, впечатляет? — спросил Сашка.
Дейрдре кивнула.
— Ребят, вам может, еще кофе? Или чаю? — спросил Сашка.
Вид у него был слегка удрученный.
— Где ж оригинал-то? Я его на самое видное место клал… а, черт!
Из коридорного лабиринта послышались тяжелые старческие шаги.
— О, мон папа проснулся, — скривился Сашка. — Может, ко мне в комнату пойдем?
— Не, ну как? — замялась Маша. — А поздороваться?
— А ну его… — Сашка махнул рукой, но было поздно.
Из темноты на порог кухни ввалился сутулый человек в замызганных джинсах и бельевой майке, в вырезе которой некрасиво топорщилась седая курчавая шерсть.
— Пап, ну ты бы оделся хоть как-то поприличнее, гости у меня… — Сашка умоляюще посмотрел на Дейрдре и шепнул скорее ей, чем Найси:
