— Саша, успокойся, — закричала Дейрдре... — Ты завтра пойдешь в милицию и все им расскажешь, только не надо сейчас ничего делать, ладно?
— Ладно, — Сашка вдруг сник, как будто из него выпустили весь воздух. — Ты что, в самом деле думаешь, что я убивать его пойду? Да и в милицию… Это еще доказать все надо. Сейчас все равно ничего не поделаешь… Как это вообще все могло произойти? Не могло такое со мной произойти…
Взгляд у него снова сделался стеклянным. Дейрдре опять стало страшно.
— А мы ужинать будем? — спросил Димка.
Дейрдре посмотрела на него так, как будто хотела испепелить своим взглядом.
— Если хотите, ешьте, я не буду, — проговорил Сашка, глядя в никуда.
— Я тоже не хочу, — сердито ответила Дейрдре, — Димочка, кушай сам, если тебе кусок в горло полезет, когда у человека такое горе.
Димка оторопел. Он не ожидал от Маши такого ехидства.
— А… ты не будешь? Ну ладно.
Ему действительно очень хотелось есть. Ну что он мог с этим поделать? Пришлось идти на кухню одному. Зажигать газ, разогревать очередную овощную смесь. Его тоже удручали все эти события, но зачем же устраивать голодовку? На всякий случай он высыпал на сковородку полный пакет: может, Машуня передумает и поест. Сашка-то вряд ли.
А Сашка все сидел, уставившись в одну точку. Маша примостилась рядом и ласково позвала:
— Саш, а Саш, не надо так. Ты лучше ори, кричи, матом ругайся, но не сиди так. Ты куда-то в себя уходишь, так нельзя.
Сашка посмотрел на нее мутным, отсутствующим взглядом, потом постепенно начал возвращаться к действительности.
— Тебе надо делать что-нибудь. Все равно что… Только не сидеть.
— Убраться надо…
— Во, во, убраться. А я тебе помогу, хочешь? Ты хотел у отца в комнате пол помыть, помнишь?
— А, да, ты права. Надо…
— Давай вместе?
— Да ты чего, там запах… Я окно открыл настежь, и все равно.
— Ничего, там уже, наверное, все выветрилось. Давай вместе возьмем тряпку, ведро, вымоем пол, вещи по местам расставим, а?
Сашка посмотрел на нее с благодарностью
— Спасибо. Пойдем, там, в ванной и тряпка и ведро.. Ты меня так пинай периодически, если я мысли буду уходить, ладно?
— Эй, ребята, — донеслось с кухни, — ну вы точно есть не будете?
Димке никто не ответил. Он вывалил подогретую смесь на тарелку и принялся жевать. Одному на просторной кухне было неуютно и очень одиноко. В коридоре было темно, за окном тоже. Пожалуй, ни разу в Жизни Найси не чувствовал себя так паршиво как здесь, в чужом городе, на чужой кухне, в доме, где недавно убили человека. Он слышал, как, громыхая цинковым ведром, прошли по коридору Сашка и Дейрдре — его Дейрдре.
