Отметим среди самых интересных свидетельств то, что принадлежит Пьеру де Болонья, главному защитнику ордена, упрекавшего членов комиссии в применении пыток и других средств воздействия, используемых для того, чтобы вырвать признание у обвиняемых: «Это дело вдруг стало беззаконным и несправедливым, — говорит он. — Это всего лишь жестокое заблуждение, непростительная ошибка. Большое число людей умерло в тюрьмах и под пытками, другие остались навеки искалеченными; многие были вынуждены оболгать самих себя и свой орден. Эти жестокости и мучения полностью лишили их возможности поступать по доброй воле… Чтобы подтолкнуть их ко лжи, к даче ложных показаний, им показывали письма, скрепленные печатью короля и обещавшие им сохранить в неприкосновенности их тело, их жизнь и свободу; им обещали полностью позаботиться о том, чтобы они были обеспечены на всю жизнь; впрочем, их убеждали, что орден окончательно обречен».
Пьер де Болонья предложил комиссии выслушать свидетельство Адама де Валленкура, тамплиера, некоторое время назад покинувшего орден с целью стать монахом-картезианцем. После недолгого пребывания в картезианском монастыре Валленкур вновь вернулся к тамплиерам. Если бы орден действительно был порочен, подобное возвращение в орден Храма невозможно было бы объяснить, тем более что для возвращения туда картезианцу потребовалось пройти через процедуру покаяния. Ему пришлось предстать перед воротами ордена Храма в одной рубашке, и целый год есть с земли. Помимо этого по средам и пятницам он должен был поститься, питаясь только черствым хлебом и водой. Каждое воскресенье он получал несколько ударов бичом от священника, ведущего службу. Неужели он бы принял такое тяжелое наказание, если бы орден вел недостойную жизнь? Его горячее желание вернуться туда говорило в пользу ордена Храма. Итак, как говорил Пьер де Болонья, нужно было выслушать этого бывшего картезианца; в случае необходимости он бы сам объявил о невиновности ордена всему христианскому миру.
Как видно, языки развязывались, был дан толчок обоснованной и обстоятельной защите ордена. Но противник не дремал. Истина не могла быть раскрыта, свет не мог пролиться. Пьер де Болонья сам признавал это, когда говорил: «Мы находимся и всегда находились во власти тех, кто внушает ложные мысли сеньору королю. Каждый день то одни, то другие, в письмах или других посланиях убеждают нас не отказываться от ложных показаний, которые были даны из страха, что иначе мы пойдем на костер».
