Во второй, более короткой, части Заключения, Мордвинов останавливается на других убийствах, вменявшихся велижским узникам. Он «находит, что оные не могут подлежать судебному разбору и по давности времен, и более потому, что не доказано даже существование тех детей, кои по показанию доносчиц, были жертвами истязаний». И далее в сноске: «Таковы крестьянские дети, по показанию доказчиц, умерщвленные: две девочки в корчме Семичево, две девочки и два мальчика в корчме Брусановской. Хотя же в деле об умерщвлении двух мальчиков в доме еврейки Мирки открыто, что крестьянка деревни Седельцев бежала с двумя сыновьями, но действительно ли сии мальчики были умерщвлены, о том нет доказательств» (140). К тому же все обвинения исходили от тех же трех доказчиц, плюс еще одной (ими оговоренной) Марьи Ковалевой, которая долго отрицала, что ей известно что-либо об убийствах, затем, после сильного морального и физического давления, подтвердила то, что от нее требовали, после чего покончила с собой. «Но так как она, по словам ее, участвовала в преступлении во время малолетства, то обстоятельство сие не заслуживает внимания».(140)
«Велижская следственная комиссия, на обязанности коей лежало объяснить истину и оградить невинных, не обратила никакого внимания на те ясно видимые обстоятельства, которые могли раскрыть обдуманный замысел, ни на самые противоречия, ложь и вымыслы, которыми наполнены показания доказчиц». (141)
Такой итог подвел Мордвинов этому крупномасштабному позорищу.
5.
Как уже говорилось, в «Розыскании о убиении евреями христианских младенцев» Велижское дело занимает не многим менее половины текста.[26] Это единственное дело, подлинными материалами которого автор располагал в полном объеме, получив их из государственного архива, включая, конечно, мнения сенаторов, Заключение Н.С. Мордвинова, решение Государственного Совета, рескрипт Николая I. Однако автор «Розыскания» сводит изложение всего дела к пересказу дискредитированных материалов следствия, причем в его пересказе их тенденциозность даже усилена. О разногласии в Сенате и единогласном решении Государственного Совета сказано мимоходом; Заключение Мордвинова и даже его имя ни разу не упомянуто.
Однако Заключение автор читал и даже пытался с ним полемизировать. На стр. 59, где под номером 122 числится убийство двух крестьянских мальчиков в 1817 году, говорится: «Показания этих трех женщин, несмотря на запутанность их, носят на себе, в отвратительных подробностях своих, отпечаток
