«Объединенный штаб связи» представлял собой, таким образом, нечто большее, чем «мозговой трест». Это был центр по руководству огромнейшей шпионской организацией, одной из самых больших во всей мировой истории разведки.
По заявлению Раушнинга, Гитлер однажды сказал ему, что фашистская партия считает необходимым вести двойную внешнюю политику: официальную и нелегальную. Эти слова Гитлера фашистские вожаки старались проводить в жизнь.
Официальную политику проводил до известного периода фон Нейрат, затем его сменил Риббентроп. Что касается неофициальной внешней политики, от существования которой Гитлер отрекался так часто в своих выступлениях, то ее осуществлял Розенберг.
Розенберг, не желая мириться со своим «подпольным» положением, стремился занять возможно более видное место. Казалось, что такая возможность представилась ему в 1936 году, когда умер германский посол в Лондоне фон Геш. Розенберг поехал в Лондон и все полагали, что он там останется в качестве посла.
Однако вскоре он на могилу «неизвестного солдата» возложил венок со свастикой и тем едва не вызвал скандал. Лондон дал понять, что Розенберг как дипломат — фигура нежелательная. Незадачливому дипломату пришлось покинуть столицу Великобритании.
Назначенный его преемником Риббентроп был значительно более ловок. Он старался действовать тактично, по крайней мере, на первых порах, и вскоре стал популярной личностью в лондонском обществе. Впрочем, он обязан был достичь этого, так как в противном случае он провалил бы свою миссию. Его обязанностью было очаровать английское общество. Этот метод преследовал две цели: во-первых, давал возможность через «клайвденскую клику» в известной степени влиять на ход британской внешней политики; во-вторых, облегчал ведение шпионажа.
Идея подобного использования светского общества принадлежала не Риббентропу. Ее открыл эксцентричный эстет Путци Ханфштенгель, который был одним из первых помощников Гитлера. Он вошел в избранное мюнхенское общество в надежде на то, что высокопоставленные лица иной раз позволят себе свободно обсуждать дела секретного характера в салонах или гостиных и притом с людьми, которых они часто встречают в высшем свете.
Германскому послу в Лондоне, конечно, не поручали добывать секретные военные сведения. У него были задания более тонкие, которые удавалось осуществить именно при помощи и поддержании связи с высшим светом; что касается Риббентропа, то ему помогла завязать связи одна из самых опытных политических интриганок в Европе — княгиня фон Гогенлоэ, речь о которой будет впереди.
