Ким сообщила мне, что уже восемь часов вечера, а также, что мы должны обедать у Канавы. И уже опаздываем.
— Когда я женюсь на тебе, — сказал я, — мы положим конец всей этой светской жизни.
— Но ты уже женился на мне.
— Я намерен начать все сначала.
— Ты ничего не рассказал мне о своей поездке, — сказала она другим тоном.
— О, это было весьма поэтично.
Я пошел в ванную, намочил голову и начал бриться.
— Хорошенькая девушка, местное вино, заколдованный дом и таинственный парк — как в волшебной сказке.
— Чушь какая, — сказала она.
Именно так я и думал. Она примерила последовательно трое колготок, и третьи, — желтые, словно лютик, — по-видимому наилучшим образом подошли к ее настроению.
— А что это за девушка? Расскажи-ка. Конечно, она в тебя влюбилась.
— Точно.
— Ее покорила твоя любовь к природе?
— Точно.
— Иона готовила приворотное зелье и все такое?
— Возможно. Я не стал выяснять. Ким, а что, если мы не пойдем сегодня?
— Ты обещал на прошлой неделе.
— Стоит ли выполнять все обещания?
— Может, нам понравиться.
Ким была готова. Ярко-желтая юбка с разрезом, нечто вроде блузки горчичного цвета — один из ее сверхмодных костюмов. Новая прическа шла ей: глаза сияли, как у королевы, и, прислонившись к двери, она держала свою сумочку как скипетр.
— Может, нам все-таки остаться? — предложила она после долгого поцелуя.
— Мы же обещали, — ответил я.
Этот вечер был похож на другие. Народу оказалось гораздо больше, чем мы ожидали. Мало еды и много спиртного. Последняя пластинка «Стоунз», манекенщицы с отсутствующими взглядами, огни свечей, отражавшиеся в их глазах, по углам — группы мужчин, обсуждавших серьезные проблемы, шестнадцатилетняя девочка, скакавшая от одной группы к другой, немного веселья и чуть-чуть блюза.
— Не пей слишком много, — сказал мне Канава около двух часов ночи.
— Слишком много выпить нельзя, — ответил я.
— Это не похоже на тебя.
Он был прав, и чем больше я пил, тем больше она — Тереза — преследовала меня. Она появлялась отовсюду: опускалась с потолка, выходила из стены, заползала по моей ноге. Я хватался за любой стакан, который оказывался в пределах досягаемости, и вдруг понял, что мертвецки пьян. Я ушел в ванную, закрылся и сказал зеркалу:
— Я запрещаю тебе кричать.
— Это не так просто, — ответило оно.
— Притворись кем-нибудь другим.
Зафиксировав в сознании эту здравую мысль, я вернулся в гостиную и стал искать Ким. Наконец ее лицо, словно луч света, промелькнуло где-то в толпе. Я начал осторожно пробираться к ней — это был долгий путь в темном коридоре.
