И Мэтьюз заканчивает:
«Сегодня все непросто. Те, кто относят Фиделя к какой-то категории, кто судит, восхваляет или осуждает его, выражают не более чем собственные страхи и надежды. Как все романтики, Фидель нарушает рамки всяких классификаций. Пока еще нет тех критериев, по которым можно было бы квалифицировать его».
В эти февральские дни проводится первый карнавал революционной Кубы.
Фидель наблюдает с главной трибуны у подножия лестницы Капитолия праздничный парад, полный ярких красок и заразительных музыкальных ритмов.
Когда карета с «королевой» карнавала и сопровождающими ее «дамами» проезжала мимо трибуны, они повернулись в сторону вождя революции и приветствовали его с уважением и восхищением. Фидель отвечал аналогичным элегантным жестом и пригласил их к себе на трибуну.
«Королева» и «дамы» выходят из кареты, и тут же начинается оживленная беседа, которую Фидель прерывает только тогда, когда видит, что мимо трибуны проезжает карета с «королевой» мексиканского карнавала, приглашенной в Гавану на празднества.
Вновь повторяется та же сцена. Прекрасная мексиканка приветствует Фиделя, и он приглашает ее присоединиться к нему и ее кубинским коллегам.
Фидель увлеченно беседует с мексиканкой, и тогда кубинки, чувствуя себя слегка обиженными, посоветовавшись между собой, обращаются к нему с вопросом:
— Фидель, разве вы не призываете к тому, что нужно пользоваться кубинскими, а не импортными продуктами?
Фидель проявляет находчивость:
— Помилуйте, разве вы не видите, что эта мексиканская «королева» как раз «пользуется» вполне кубинским «продуктом»?
Девушки — кубинки и мексиканка — не могут удержаться от смеха.
Карнавальный парад, бурлящий весельем, продолжи свой путь по бульвару Марти.
Глава IX
«ВСЯ СЛАВА МИРА УМЕЩАЕТСЯ В ОДНОМ КУКУРУЗНОМ ЗЕРНЕ»
Постоянным уроком, который Фидель дает народу и прежде всего революционным руководителям, является его стремление к скромности. Он не мирится с тем, что революционер может быть тщеславным. Я впервые услышал его мнение на этот счет 13 февраля, когда он, будучи приглашённым в гавайский «Клуб львов», заявил:
— Мне говорят, что я борюсь ради славы. Так нет, сеньоры, я не борюсь во имя славы, потому что в конце концов стремление к славе — это тщеславие.
И добавил:
— Марти, самый благородный из всех кубинцев, сказал, что «вся слава мира умещается в одном кукурузлом зерне». И в этих словах заключается великая правда. Люди борются из желания сделать добро, ибо в этом и состоит назначение человека — в борьбе за преодоление себя, за нечто высшее, за то, чтобы не покоряться обстоятельствам.
