После того как Фидель принял на себя обязанности премьер-министра Революционного правительства, выявилось, что те министры, которых в народе называли «тормоза», неспособны выполнять справедливые требования масс об ускорении процесса радикальных перемен.
Подобно артиллерийской батарее, огонь которой направлен на устаревшие буржуазные привычки и капиталистические структуры, Совет Министров, возглавляемый Главнокомандующим, начинает выстреливать законы, декреты и указы, выбивавшие почву из-под ног у эксплуататоров, которые стремились выжить, рядясь порой в революционные одежды.
Всегда будучи верным учеником Хосе Марти, Фидель утверждает собственным примером его мысль о том, что «первым законом нашей революции должно стать абсолютное уважение кубинцев к достоинству каждого человека», это через несколько лет будет записано в Конституции, принятой народом социалистической Кубы.
17 февраля в здании Верховного арбитражного суда происходит расширенное заседание Совета Министров, на котором я присутствовал вместо Че (он в это время лежал в госпитале). В нем принимали участие все руководители Центральных госучреждений, представители профсоюзов, командиры Повстанческой армии и координаторы «Движения 26 июля».
На этом заседании Фидель говорил:
«Необходимо, чтобы государственная машина работала бесперебойно, если мы хотим осуществить революционную программу. Сегодня дело обстоит так, что каждый делает, что ему вздумается, абсолютно не считаясь с тем, что делают другие. Товарищи, наша революция располагает поддержкой 95 процентов народа. У нас имеется почти абсолютная поддержка. И в той степени, в какой мы сумеем сохранить эту поддержку, мы сможем решить те огромные задачи, за которые мы взялись.
Мы должны работать в тесном согласии, чтобы нам не пришлось прибегать к давлению или к силе для проведения мероприятий в интересах народа. Иногда бывает необходимо идти против чьих-то интересов; но всегда предпочтительнее не прибегать к излишнему насилию.
Налицо бесспорный факт: правительство выглядит связанным, оно отстает в осуществлении революционной программы. Вы знаете, что именно это обусловило мое появление в Совете Министров. Я предпочел бы остаться в резерве, но тот факт, на который указывали люди, что власть, с одной стороны, у меня, а с другой — у правительства, страшно затруднял решение стоящих перед нами задач. Государственный аппарат должен идти вперед, он должен нормализовать свою деятельность. Так что давайте изучим планы координации нашей работы. Нельзя, чтобы каждый шел своей дорогой — армия, министры, рабочее движение. Все должны действовать сообща, чтобы народ быстро увидел плоды революции».
