Вступление на мандолине, альте и бас-гитаре насторожило людей в зале; некоторые меломаны довольно кивнули головами, полагая, что Анна Вивальда в знак уважения к московско-рублевской публике сделала новую аранжировку старой вещи. Но это была не новая аранжировка, а внезапно возникшая в голове певицы поэтическая импровизация, в основе которой, как объяснил потом на страницах New York Times знаменитый музыкальный критик, лежали воспоминания детства. На самом деле в окончательно освободившемся от условностей места и времени сознании певицы просто возникла детская песенка, которую она сочинила в возрасте пяти лет; и она погрузилась в эту немудреную песенку, как в блаженный рай и свое любимое теплое море.
На маленькой попонке лежали два кота,
А рядышком лежали пушистых два хвоста,
— спела Анна Вивальда, громко сказала: "Всё!", и в гробовой тишине пошла прочь. Шла она довольно долго. Некоторое время публика рассматривала пустую сцену, а вслед за тем зашумела, поняв, что после странной песни про двух котов и их пушистые хвосты больше ничего не будет.
Глава четвертая
1.
Пружинистой походкой дзюдоиста президент Российской Федерации вошел в зал. Все встали. Все здесь было огромным: белые высоченные двери, круглая люстра в три обхвата, лепные потолки на немыслимой высоте и длинный стол, вдоль которого после кивка президента снова уселись министры. За боковыми столами, прилежные, как ученики, разместились чиновники рангом пониже: заместители министров, руководители государственных комитетов и агентств. Два стола размером поменьше были отданы крупному бизнесу. Как только президент начал говорить, на него обрушилось белое сияние фотовспышек. Он продолжал говорить ровным, знакомым всей стране голосом и тогда, когда фотографы, закончив пятиминутную протокольную съемку, гуськом вышли в высокие белые двери.
Перед президентом лежали несколько листочков, он скользил по ним глазами и перекладывал их так, что первый оказывался последним. Это были его соображения, которые он, в век компьютеров по-прежнему пользовавшийся шариковой ручкой, записал собственноручно.
"Здравствуйте!", — суховато и вместе с тем с какой-то дружеской приязнью поздоровался президент. Это была мнимая приязнь профессионального политика, который за годы общения с людьми научился внушать к себе симпатию, не прилагая к этому никаких усилий. "В России случилось великое событие". Таково было начало речи, которую он обдумывал все последние дни, после того, как вернулся из Протвино, где поговорил с бывшим мертвым Чебутыкиным. Молодой физик Вермонт, сделавший открытие, произвел на него очень хорошее впечатление, директор института Лоренц-Валиулин, академик с усталым мудрым лицом, показался ему настоящим русским ученым, достойным встать в один ряд с Капицей и Ландау. И вот теперь, чувствуя за своей спиной этих честных, преданных науке людей, видя перед собой застывшие в выражении страшного внимания дородные, брылистые, спесивые, бритые лица соратников, он ронял точные и жесткие слова в гробовую тишину зала.
