Ходить за травами девушка любила именно в вечерний час. Да, в принципе, что значит любила? Только в это время и можно по нежным соцветиям отличить чайную травку маарах от обычной крапивы, не говоря уже про прочие лекарственные растения, которые по всем предписаниям стоило срывать именно в сумерках, на грани перехода света во тьму, мистический час древней магии.
Уже на обратном пути, ощущая легкую тяжесть добытых ингредиентов в заплечном мешке, девушка услышала какую-то возню в небольшой рощице, ближайшей к городским воротам. Точнее сразу за полосой вырубленных деревьев. Хотя уже давненько никто и не думал нападать на Ронар с этой стороны, меры безопасности соблюдались исправно. Порыкивания и повизгивания перемежались шипением и прочей какофонией животных звуков. Подобрав палку, Реана направилась туда. Несколько одичавших собак окружили большого кота. Пушистый зверь поджимал переднюю лапу, из-за которой, видимо, и не сумел спастись на дереве, как это сделал бы любой представитель кошачьего племени.
Магичка шикнула на собак, и те, недовольно зарычав, медленно, не сводя с нее глаз, отошли. Кот был совсем плох, как определила Реана наметанным взглядом целительницы. Один, на улице, он не выживет, хотя наверняка бродячий, ведь ни у кого из жителей городка такого черного в красную полоску она не замечала. Сердце сжалось, особенно когда кот с трудом посмотрел на нее огромными желтыми глазищами.
- Ну и что мне с тобой делать? - спросила она, присаживаясь на корточки, осторожно касаясь перепачканной в крови шерстки, а потом поднимая животное на руки. - И что я творю? - Снова вздохнула она. - Я же не люблю кошек!
Впрочем… нелюбовь к хвостатым не помешала ей твердо решить подлечить животное, в конце концов, любая живая тварь иногда нуждается в лечении и приюте… тем более, к своему несчастью, Реана была жалостливой девушкой.
Кот оказался животным на удивление умным, когти не выпускал, не царапался, он только шипел, когда она отмывала его от крови, потом обрабатывала многочисленные раны… Когда девушка закончила ей оставалась только улыбнуться, не скрытыми бинтами оказались только морда и самый кончик хвоста.
Наглое бродячее животное оказалось привередой. Ладно, что он не ел мышей. В домике мышей не водилось, да и не мог он в таком-то состоянии их ловить, но дело не в этом. Но и вчерашнюю кашу есть он не стал. Более того, проигнорировал с таким видом, будто она ему яда предложила, а вот когда она налила себе миску мясного супа, его усатая морда, там оказалась даже раньше, чем ее ложка.
