– Твоя жизнь напоминает собачий хвост, – заметил Джи.
– Это уж точно, сколько ее ни выпрямляю к небу, она опять заворачивает к земле, – глаза Иона наполнились грустью.
– Не мог бы ты показать нам свои картины? – спросил Джи.
– Здесь нет моих работ, я расписываю христианские храмы, а вот свое жилище могу показать.
Джи осмотрел три небольшие чистые комнаты, а также чердак, напоминающий мастерскую, и произнес:
– Да у тебя тут славно.
– На чердаке я скрываюсь от жены, изучая древние книги о Просветлении. Если бы она не ставила палки в колеса духовной жизни, я бы давно достиг Нирваны.
– Дорогие гости, – раздался мелодичный голосок, – стол накрыт, садитесь, пока не остыло.
Играла тихая мелодия аргентинского танго, было сытно и приятно – все это напоминало сон, от которого не хотелось просыпаться. Я понял, что Иону никогда не выбраться из семейного болота. В атмосфере его дома не осталось ничего, что говорило бы о внутреннем поиске.
На улице уже успело стемнеть, и Джи вышел на балкон отдохнуть от проблем чужого родового древа, а я увязался за ним. Над нами сверкали звезды, рассыпанные по темному бархату необъятного неба. Млечный Путь искрился ярким серебром, пролегая через весь небосклон. Глядя на полный диск луны, Джи неожиданно произнес:
– Ты когда-нибудь задавал себе вопрос о том, кто ты?
– Задавал, но ответ был удручающим: к сожалению, я воспринимаю себя как тело.
– Ты являешься чем-то гораздо большим, чем эта бренная плоть. Может быть, бесконечная россыпь звезд является твоим отражением.
– Хотел бы поверить в это, но не могу, – грустно усмехнулся я.
– Ты спишь и видишь один из своих бесконечных снов.
– Так кто же я?
– Ты вечный Дух, облеченный в плоть.
– Но почему я этого не ощущаю?
– Твои чувства похожи на камень, – улыбнулся он.
Такое сравнение больно задело меня. Мы вернулись в комнату и, быстро распрощавшись с художником и его симпатичной женой, вышли на темную улочку. Осторожно обходя глубокие лужи, я с сожалением отметил, что среди моих друзей не осталось ловцов ускользающего отражения Бога. Мне было жаль, что они упустили золотой шанс – их воля к свободе угасла в перипетиях жизни, не дотянув их до удачи.
– На Пути к Неизвестному остаются только самые отчаянные, – произнес грустно Джи.
– Среди моих знакомых остались лишь импозантные любители эзотеризма, – сказал недовольно я.
– А мне совершенно неважно, кто они, – любопытно повидаться со всеми. Может, среди них попадется интересное лицо.
