— Габриэль, — голос Франчески пронесся по нему словно нежный летний ветерок. И он мгновенно почувствовал, как в ответной реакции на его теле выступили бисеринки пота. — Ты просил меня покинуть это место, и я должна была так поступить, поэтому, пожалуйста, не стыдись и не чувствуй неловкость из-за того, что был вынужден выполнить такую важную работу на моих глазах. Ты думаешь, что твой талант ничто по сравнению с моим.
— Ты спасаешь жизни, я уничтожаю их, — одно прикосновение ее пальцев к нему казалось чудом. Ее запах был чистым, свежим и женственным. Он никогда прежде не замечал этого в женщинах. То, как они пахли. Однако, сейчас она заполнила его легкие, и он хотел, чтобы она навсегда осталась там. — Я не совсем уверен, что способность убивать можно рассматривать как талант.
— Немертвые больше не являются живыми. Ты знаешь это. Они предпочли потерять то, что делает их живыми. Вампиры — монстры, которым нет равных, жестокие, живущие только ради разврата и наслаждения от убийства. Без тебя, стоящего на страже, Габриэль, не было бы никакого способа скрыть существование нашего народа. Даже теперь, незначительное меньшинство людей ненавидит саму мысль о нас. У них есть сообщество профессионалов и прочих, которые выслеживают нас с целью убийства. Как мне кажется, без тебя наш народ был бы давно истреблен.
Небольшая довольная улыбка появилась на его лице прежде, чем он успел остановить ее. В этом была вся она. В его мыслях не осталось никаких сомнений, почему Брайс хотел ее. Не потому, что она была целительницей, как и Брайс. Не потому, что ее карпатская красота притягивала к ней мужчин. Это было все вместе. Это была Франческа. Его Франческа.
— Ты приписываешь мне слишком многое, — ответил он ей тихо. — Но спасибо за это. Спасибо, что облегчила эту трудную ситуацию. Я не ожидал, что почувствую себя подобным образом, — он подарил ей еще одну улыбку. — Эти эмоции трудно контролировать.
Она откинула голову, чтобы посмотреть на него. Нужно объявить грехом — иметь такую красивую внешность, как у него. От которой крылья бабочки трепетали у нее в животе, а в самое неожиданное время подпрыгивало ее сердце. Его глаза могли вызвать в ней огненный шторм всего лишь одним своим тлеющим задумчивым взглядом. Он мог растопить женщину, любую женщину, с двадцати шагов. Франческа прочистила горло, изо всех сил стараясь не покраснеть, неожиданно вспомнив, что он более чем вероятно был тенью в ее сознании, читая все ее слишком интимные мысли.
