— Габриэль, ты не один, — голос Франчески был нежным и успокаивающим. — Тебе прекрасно известно, что это больше не Люциан. Ты уважишь его, выполнив данное ему обещание, уничтожив все, против чего он боролся на протяжении многочисленных столетий.
— Я постоянно напоминаю себе об этом факте. Умом я понимаю, что это так, но на сердце от этого не легче.
— К счастью, тебе стоит всего лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до меня. Я, в конце концов, целительница, — в ее голосе слышался легкий намек на поддразнивание.
Габриэль почувствовал, как тепло окутало его сердце. Да, должно быть, так оно и было. Он больше не один, они вдвоем пройдут по жизни, помогая друг другу в эмоциональных передрягах, в каждом кризисе, который встанет на их жизненном пути. Эти нотки в ее голосе давали ему поддержку, давали ему надежду. Он дотронулся до ее сознания, проверяя, не разговаривает ли она с Брайсом. Ему не хотелось спрашивать, да и было немного стыдно, что он ревновал ее достаточно сильно, чтобы вторгаться в ее личную жизнь с целью выяснить — не проводит ли она время с доктором.
— Вероятно, тебе стоит дать Скайлер отдохнуть, а самой в это время заняться делами по получению над ней опеки, чтобы ты могла как можно скорее вернуться под защиту безопасных стен дома, — осторожно предложил он, тщательно выбирая слова, чтобы они не звучали как приказ.
Раздавшийся в ответ смех Франчески был невероятно мягким.
— Я дотрагиваюсь до твоего сознания точно так же, как ты до моего. Ты не такой умный, как сам себя считаешь. Я покидаю больницу, так как у меня еще очень много дел на сегодня.
Она не собиралась доставлять ему удовольствие, давая понять, что сознательно избегает Брайса. С того момента, как в ее жизни появился Габриэль, она больше не смотрела на Брайса, как раньше. И это заставляло ее чувствовать себя виноватой. Франческа понятия не имела, о чем разговаривать с Брайсом. Она знала, что Скайлер предназначено жить с нею, однако Брайс не желал иметь ничего общего с подростком. Он не знал, чем на самом деле является Франческа, что ей необходимо, чтобы жить. Но все изменилось с возвращением Габриэля. Короче, она запуталась, и ей требовалось время, чтобы должным образом во всем разобраться.
Франческа ладонью прикоснулась к своему животу в легкой ласке. Ребенок. Габриэль дал ей ребенка, хотя она много веков назад смирилась с тем, что никогда не получит такой подарок. А теперь и Скайлер. Способность прикасаться к сознанию, которой она обладала, помогла Франческе узнать о девочке все. Абсолютно все. Она уже полюбила Скайлер, как свою собственную дочь.
