Он продолжал молча смотреть на нее, словно не мог наглядеться.
— Я решил остаться и поработать в доме, — наконец ответил он, и для Тесс его низкий голос прозвучал райской музыкой. Ведь она боялась, что больше не услышит его и не увидит.
— Я не об этом говорю, — прошептала она. — Почему все с таким рвением вдруг бросились признаваться в старых грехах? — Она протянула газету. — Тебе не кажется, что все может стать еще хуже? Разве люди не подумают, что ты заставил их каяться под дулом пистолета?
Джейк боролся с неодолимым желанием подойти и обнять ее. Последние два дня он провел как в аду, стараясь загрузить себя работой, чтобы не думать о ней. При каждом телефонном звонке он огромным усилием воли подавлял порыв снять трубку. Он знал, что она звонила: несколько раз никто не оставил сообщений на автоответчике.
Но ему следовало набраться терпения и подождать. Мало ли как обернутся события… Он не был полностью уверен в успехе предпринятых им мер.
— Тесс… — прошептал он, роняя клещи, и приблизился к ней настолько, что уловил ее нежный аромат.
— Неужели ты считаешь, что если бы они не покаялись, то я была бы о тебе плохого мнения? Не стало бы хуже…
Он покачал головой.
— Никто не подумает, что я их вынудил, потому что я никому не угрожал.
— Но, как же ты добился?
Джейк впервые за последние дни искренне улыбнулся.
— Я взял на вооружение твою философию, милая Тесс. Я рассудил, что раз мы живем, чтобы любить, то такие признания могут изменить не только мою жизнь, но и жизни других людей. Все эти имена… — он поднял ее руку, сжимавшую газету, и поцеловал тонкие пальцы, — все эти люди десять лет назад были забитыми жизнью ребятишками. Они и поступали соответственно, сваливая вину за свои проступки на других. А я был очень удобным козлом отпущения. Но ребятишки выросли, и многих из них все это время мучала совесть. Им хотелось сбросить этот камень с души.
— Но почему именно сейчас? — спросила Тесс, уронив газету.
Джейк положил ее руки себе на талию и придвинулся поближе.
— Потому что именно сейчас, впервые в жизни, я подходил к людям и просил сделать кое-что для меня.
Тесс подняла к нему лицо, и Джейк заметил, как ее фиалковые глаза наполняются слезами.
— Ты пошел на это ради меня. Не надо было унижаться, тем более ради меня. Мне не нужно ни героя, ни святого. И не убеждай меня, что ты — ни то, ни другое. Я кое-что знаю о твоем детстве, и хоть тебя нельзя назвать примерным мальчиком, но ты — лучший из людей, кого я знаю.
