Грехи молодости | страница 26
— Вы пишете книги?
Эти слова она произнесла таким тоном, словно спрашивала: «Вы грабите банки?»
Джейк пожал плечами.
— Ну, это помогает платить за квартиру — и, кроме того, при такой работе вы не должны сидеть от и до.
— Джейк Уокер, — сказала Тесс, — я не подвергаю сомнению ваш выбор рода занятий и не пытаюсь сунуть нос в чужие дела. Я только… вы же никогда не говорили! И никто никогда мне об этом не рассказывал.
Он довольно хохотнул и почувствовал, как что-то сжалось у него внутри, когда она погладила ладонью обложку и прошептала:
— Вы пишете…
Она произнесла эти слова с почтительностью и благоговением. Никто никогда ей об этом не рассказывал? Неудивительно. Местные жители не просматривают в периодической печати публикаций о новых технических учебниках и пособиях. Здесь это не принято.
Тем не менее, Тесс продолжала гладить, перелистывая, страницы книги, лаская их с истинно учительской любовью к печатному слову.
Джейк задавался вопросом, что бы почувствовал он сам, если бы нежные пальчики Тесс гладили его кожу.
— Эй, хватит, я же не Стивен Кинг, — сказал он, протягивая руку и отбирая у нее книгу. — Это просто средство зарабатывать на жизнь и к тому же хорошо подходит к стилю уединенной жизни, которая мне нравится.
Она смотрела на книгу с выражением ребенка, у которого вырвали из рук любимую игрушку. Ему захотелось надавать себе пощечин почти так же сильно, как этого на протяжении многих лет хотелось множеству женщин.
— При подобных стремлениях вам не удалось закончить даже среднюю школу, — с сожалением сказала Тесс.
— Неправда. Я окончил среднюю школу, но не здесь. Получил аттестат зрелости, потом даже учился в колледже, так что не смейте корить себя. То, что я не закончил школу здесь, вызвано моим собственным идиотским поведением. Я украл у своей матери счастье видеть меня выпускником. Я знаю, что делал в том чулане, Тесс. Вы говорили, что не забудете этого.
— И не забуду. Никогда не забуду и никогда вас не прощу, — пообещала она и тут же сбилась на виноватый тон: — Однако это так…
— Материалистично, — произнес он, выделяя каждый слог. — Я делаю это из-за денег, мне прилично платят. Все? — Он бросил книгу назад на стол.
— Ладно, — вздохнула она. — Мне очень жаль, я опять сунула нос в чужие дела.
— Все обошлось, никто не пострадал.
Обошлось ли? Леди ступила на опасную дорожку. При ее глубокой любви к познаниям она могла придать его книженциям большее значение, чем они того заслуживали. Могла идеализировать его. И хотя все те прегрешения, в которых его в течение многих лет обвиняли в этом городе, были напраслиной, святым его тоже назвать нельзя.