Он откинул голову на диван и закрыл глаза. В доме было пусто и тихо. Он слышал, как в окна стучит ветер, а из кухни доносилось позвякивание кубиков льда в недавно установленном «Викинге».[3] Майк размышлял обо всем, что предстояло сделать в первую очередь: опросить студентов, созвать заседание Дисциплинарного комитета…. Если слухи просочатся в прессу, ему придется все это делать под неусыпным контролем журналистов, которых хлебом не корми, только дай возможность облить грязью какую-нибудь частную школу. По мнению Майка, такое предвзятое отношение к частным школам было вопиющей несправедливостью. Он сомневался, что подобная кассета заинтересовала бы газетчиков и телевизионщиков, если бы она всплыла в расположенной по соседству с Академией государственной школе. Состоялись бы все необходимые заседания и совещания, студентов, возможно, исключили бы из школы, но пресса не проявила бы к этой истории ни малейшего интереса. Причем ее проигнорировала бы не только местная газета «Авери Крайер», главного редактора которой Уолтера Майерса было нетрудно отговорить от публикации любых материалов, способных скомпрометировать местных ребятишек и их родителей, но также и региональные и общенациональные издания. Представители общенациональных изданий только фыркнули бы в ответ, если бы им предложили материал о сексе и злоупотреблении алкоголем в какой-нибудь бесплатной школе. Их не заинтересовала бы даже информация об участии в эпизоде четырнадцатилетней девочки. Однако, если бы те же самые факты, но касающиеся Академии Авери, попали в поле зрения репортера из «Рутланд Геральд» или «Бостон Глоуб», скорее всего, этот репортер тут же примчался бы сюда, чтобы разнюхать, что здесь происходит. Это была бы история с клубничкой, журналисты упали бы на след, как охотничьи собаки, почуявшие кровь. А если бы им удалось добраться до кассеты и скопировать ее, это еще и обеспечило бы их сенсационными кадрами. Неужели причина такой повышенной требовательности к частным школам заключается в их высоких стандартах, делающих подобные инциденты совершенно немыслимыми? Или же всем просто нравится разоблачать и высмеивать элиту общества (даже если в эту элиту затесался сын местного фермера, получающий стипендию)? Майк решил, что оба предположения верны, хотя второе все же ближе к истине.
Мысль о полиции тревожила еще сильнее. Хотя Роб и Сайлас, запечатленные на пленке, не вызывали у него ничего, кроме отвращения (пусть раньше он их обоих очень уважал, а к Сайласу даже был искренне привязан), представить себе, как их в наручниках выводят из административного корпуса, он не мог. Принято ли надевать наручники на парней, подозреваемых в посягательстве на сексуальную неприкосновенность — именно так квалифицируется в штате Вермонт данное преступление? Под словом «полиция» в данном случае подразумевались Гэри Квинни и Берни Харрман. Ни одному из них этот арест не доставит ни малейшего удовольствия. Помимо всего прочего, Гэри приходится Сайласу дядей. И что будет дальше? Придется ли парням спустя несколько месяцев предстать перед судом в излучающем самодовольную добродетель помпезном старом здании, что стоит через дорогу от ворот Авери? Под угрозой увольнения окажется не только Майк, но и все учителя, дежурившие в тот вечер на танцах и в общежитии. Вряд ли совет попечителей школы сквозь пальцы посмотрит как на сам инцидент, так и на его юридические последствия. Засадят ли ребят за решетку, в государственную тюрьму штата Вермонт в Виндзоре, где их, в свою очередь, почти наверняка изнасилуют?
