— Лиха беда начало, — добавил Сомов. Обрадованный результатами своих усилий, наш отряд развил кипучую деятельность. В короткий срок в бухте Депо на припае и на деловом плато у берега бухты были сооружены временные взлетно-посадочные площадки.
Антарктида, встретившая нас бурями и ураганами, начала покоряться. Но мы знали, что это только наши первые шаги.
Эти первые девять дней, что мы провели на шестом континенте, не прошли даром. У острова Хасуэлл, к югу, были обнаружены выходы коренных горных пород. Ученые детально изучили место, на котором предполагалось начать строительство базы, и установили возможность подхода к берегу большого судна. После этого было проведено заседание ученого совета, на котором все пришли к мнению: строить обсерваторию «Мирный» нужно навыходах коренных пород, иначе с нашим научным городком может произойти то же, что и с американской станцией Литтл-Америка: ледник, на котором была построена эта станция, в конце концов сполз в океан.
После ученого совета ко мне подошел Иван Александрович Ман.
— Иван Иванович, через несколько часов мы должны сняться с якоря и пойти к предполагаемому месту выгрузки. Я думаю, твои товарищи и без нас смогут закончить сборку второго самолета, а ты отрулишь его к барьеру.
Я размышлял: участок, где было решено строить обсерваторию, находился не меньше чем в восьмидесяти километрах от теперешней стоянки «Оби». Сборка самолета ЛИ-2 еще не закончена, у ледяного барьера поставлена одна палатка, в которой живет экипаж АН-2. Правда, задерживать судно — упускать время, летнее время, слишком короткое в Антарктике, но с другой стороны, пока наша машина не будет собрана и опробована в воздухе, уходить судну нельзя. Здешний ледяной припай, который мы вначале приняли за многолетний, ненадежен, как показал первый шторм, он быстро разрушается. А на хорошую погоду здесь рассчитывать нельзя. Потерю же самолета мы не сможем возместить до прибытия нашей смены.
С Маном мы отправились туда, где стоял на сборке наш самолет ЛИ-2. Оказалось, что механики уже успели поставить крылья и сейчас укрепляли их. Нужно было завернуть несколько сотен болтов — работа нудная, кропотливая.
— Привет начальству! — весело крикнул нам бортмеханик Вася Мякинкин. — Смотрите, Иван Иванович, наши радисты и штурманы стали заправскими механиками. Патарушин с Тулиным уже не помнят, которую сотню болтов завинчивают. А как работают! Загляденье!
В это время с плоскости, шурша по дюралю, скатился на лед ключ, а за ним медленно сполз спящий Герман Патарушин.— Эх, Герман, Герман, — горестно покачал головой Мякинкин, — ведь я тебя сейчас только нахваливал. Вставай, смотри, кто пришел.
