Я не слышал ничего. Ни дыхания, ни покашливания. Лишь иногда… Что это за звук? Будто прошуршит что–то. Что–то шершавое медленно, очень медленно движется по какой–то поверхности. А вот чуть иначе. Шершавое — по шершавому. И даже не шершавое, а чешуйчатое. Как кожа змеи… Или… Быстрее, чем одна змея… Щупальца…
— Не отвлекаться!
А за тестом — допрос. Этот вечный допрос, когда и в какие игры я играл. И вдруг:
— Вы в последнее время не заметили ничего странного?
И тихое шуршание за лампой, будто любовные ласки двух змей…
Я вдруг отчетливо понял, что Дисней и Игорян… Психушка? Господи, какие пустяки! Но они не свихнулись, нет. Просто увидели что–то… Заметили что–то такое, чего не должны были знать…
— Так не заметили ли вы чего–то странного?
Я заставил себя разлепить губы, постарался, чтобы мой голос звучал как можно естественнее:
— Странного? В каком смысле?
Я прислушался. Но теперь в темноте было тихо.
— В последние дни… Не отводить лицо от света!
Господи… А если эти шорохи — тоже чудятся мне?! Те шаги в лабиринте, и теперь это…
Но одно я знаю точно. Начинаю я сходить с ума, или все эти шаги и шорохи есть на самом деле, — я не должен про это говорить, если хочу выбраться отсюда.
***
Свет в нашем коридоре был избавлением.
Наконец–то светло! И все вокруг — знакомо, привычно. Стены, повороты, каждая ниш…
СЛЕВА!
Я замер, в один миг на меня накатило отчаяние — и здесь! Они уже и здесь…
Он проходил прямо через черное стекло в нише. Выбирался с той стороны — ко мне…
Но силуэт вздрогнул, обернулся — и оказалось, что это всего лишь Сова. В такой же, как и у меня, цветастой «пижаме». Забрался на выступ под стеклом, скрючился весь, пытаясь закрыться от света не только ладонями, но и всем корпусом.
Он спрыгнул на пол и, оглядываясь на меня, ушел по коридору. Где–то открылась и закрылась дверь.
Я постоял, переводя дух. Я весь взмок. Холодный, липкий пот.
Но, по крайней мере, наша каюта — вот она! Здесь был теплый свет, и привычно щелкали клавиатуры и мыши, жизнь продол…
Пять кресел, но только два заняты. Туза и Пацака нет.
А Лис и Батый лихо молотили по клавишам и дрыгали мышками, не замечая, что остались вдвоем… Будто заводные куклы, чужие, незнакомые…
