— Заткнись, Пацак! — сказал Лис. — Еще одно слово про твоего Шамана, и ночевать ты будешь в коридоре! Понял?
— А ведь майор опять скажет, что перевели их куда–то… — пробормотал Туз.
***
Вид у Перископа сегодня был еще похлеще, чем вчера. Даже привычная усмешечка не могла скрыть, что он не то растерян, не то зол.
— Может быть, и удастся что–то вытрясти… Лис? — скомандовал я.
Лис с шумом поднялся из–за стола и с размаху гаркнул:
— Товарищ прапорщик, разрешите обратиться!
В столовой наступила гробовая тишина.
— Или огрести по полной, — шепнул Туз краешком губ и на всякий случай уткнулся в свою тарелку.
Майор медленно обернулся.
— Како–ой я тебе прапорщик, салага слепая?
— Нехорошо, товарищ прапорщик, нашивать чужие погоны. Все равно никто не поверит, что за доставку мяса, пусть и пушечного, может отвечать майор.
— А, шутка юмора, боец, — помрачнел Перископ. — Бывает. Овса переел? Вид у тебя такой, будто ты думаешь, что сейчас что–то умное брякнул?
— Не думаю. Точно знаю! А еще я хотел узнать, почему вы все время трусливо юлите и не можете нам прямо, по–мужски сказать, что мы тут делаем?
У майора лицо налилось кровью, вздулись желваки… но нет, уже взял себя в руки. Усмехнулся, прищурился, со злым огоньком в глазах. Не вывел из себя его Лис, а вот на шутку пообиднее нарвался. Майор уже открыл рот… но Лис на опережение:
— Мы тут с друзьями поспорили, сколько ложных версий вы можете выдумать. Я считаю, не больше пяти. Больше пяти — это уже гражданский человек выйдет. Пять, не больше. Из них три уже было. Я бы хотел еще две ложные, а затем настоящую.
Насупился майор.
— Угу–у–у… — тянет с нехорошим прищуром. — Острим, пристаем, пытаем… Настойчивый такой, думаешь? Тонкий психолог?
— Не думаю, товарищ прапорщик. Знаю!
— Хамло ты трамвайное, тупое и упертое, а не психолог! Как, впрочем, и все вы, молодняк. Туповатые до ужаса, уж извини.
Только Лис не тушуется.
— Да ну?
— Не да ну, а так точно, рядовой! Воротничок застегнуть!
Лис стал красный, как рак. Пальцы с пуговицы срываются, пуговица в дырку не попадает.
— Вот та–ак!.. Туповатые, туповатые, — Перископ кивает. — А знаешь, почему? Потому что на гражданке много в игры играли. Хочешь знать, значит, для чего вас собрали? Изволь! Вот для того вас и отобрали, чтобы изучать, как мартышек, насколько вы отупели от этих игр. Еще вопросы есть?
