С большим смирением совершал Косма свой подвижнический, послушнический путь: он учился токарному делу по дереву и металлу, трудился в позолотной мастерской, в гостинице, потом стал келейником игумена монастыря старца Маврикия (Баранова) (1839–1918).
Отец Маврикий, кроткий и смиренный старец, ходил в простой, уже поношенной рясе, так что встречавшиеся с ним паломники не всегда признавали в нем игумена. Его игуменские покои состояли из трех маленьких низких сводчатых комнаток, очень скромно обставленных. «Освободившись от приемов и канцелярской переписки, — писал об о. Маврикии митрополит Антоний — он принимался за общебратские послушания: чистку картофеля, укладку дров, сенокос и т. п., ездил он всегда в третьем классе, даже тогда, когда ему вручали билет второго класса. В бане он мылся вместе с простыми послушниками, и когда один новоначальный, не узнав в лицо обнаженного настоятеля, окрикнул его:"Чего ты, старик, забрал две шайки?" — он ласково сказал:"Ну, бери, Бог с тобой…"Он отменил все преимущества своего положения — довольствовался братской пищей, одеждой и пр.
Он жил своим внутренним миром, но не был чужд участия и любви к ближним, что выражалось не только в его радушном и ласковом обращении со всеми, но еще более в его чрезвычайно продолжительных молитвах в церкви и келье, во время которых он перечитывал бесконечные поминания с именами братии обители и всех знаемых им. От молитвенного стояния ноги его ниже колен были совершенно темные, почти черные, они и свели его в могилу.
Надпись на надгробной плите игумена Маврикия гласит:"Он управлял обителью десять лет и всем являл собой пример смирения, простоты, неустанного молитвенного подвига, многих трудов и сердечной отзывчивости"».
Косма был послан в самое суетное место монастыря — гостиницу. На праздники в обитель приезжало много народу — «что каша крутая» — около четырех тысяч. Принимающие паломников монахигостинники, несравненные терпеливцы, выслушивали тысячи разнообразных просьб, жалоб, расспросов и всем служили с любовью. Они были здесь пастырями всего этого алчущего и жаждущего стада.
Служение паломникам было особенно по душе Косме, ибо соответствовало его натуре. Любовь к этому служению он пронес через всю свою жизнь, оно было прообразом его выхода в мир и его старческого служения в нем.
На Валааме закладывалась основа духовной жизни Космы, здесь он, порученный старцу, самому игумену монастыря Маврикию, приобщился к живому опыту валаамских подвижников.
