Билл уже принял, голос бархатный:
— А сейчас, — пауза, ревер гуляет по углам, — для наших дорогих гостей, Кристины и Анжелины, ансамбль «Вечерние зори» исполнит их любимую песню из репертуара, — пауза, — Адриана-а, — крещендо, — Челентано!!![19]
Общий восторг.
Ну, и на баргузинско-турмулайском диалекте тарабарского, с латиноамериканским акцентом.
Надо сказать, что название бэнда обновлялось через раз.
В любимцах были «Черный бархат» и «Азухенвэй», имели право на существование «Всё как прежде» и «Непьющие гитары», «Крутой верх» и «На последнем визге». Песни одесской Молдаванки исполнял обычно «Оркестр имени Лёнчика Пантелеева», отечественная эстрада доверялась «Парням из нашего города», а на упоминавшемся «иностранном» давали звону какие-нибудь «Блю шуз».
Каждый развлекается как может.
Для закрепления контактов с женской молодежью, на эстрадке объявляемся мы и, передав наилучшие пожелания анжелочкам, посвящаем им что-нибудь проникновенное: «Ты отдала другому всё — любимый наш сигнал», или «Опять мне снится сон»[20], или еще какого хорошего.
Так уж получилось, что будучи еще сопляносым, я впитал в себя не только дым сигарет «Турист», которыми травились хулиганы с нашей Песочной улицы; не только бой «восьмеркой» на семиструнке дяди Сели, отмотавшего своё до последнего звоночка; но и то, что пели под гитару взрослые парни в беседке у реки; и то, что радиола «Латвия» крутила на привычных семидесяти восьми и еще диковинных долгоиграющих тридцати трех оборотах в минуту. Все эти ветхозаветные мелодии столь явственно в моей голове и посейчас, что разбуди, как говорится, ночью: «Подари мне лунный камень», «Тихо-тихо, кто-то плачет»[21], «Почтовый ящик открываю я с волнением», «Кондуктор, не спеши», «Я думал это всё пройдет»[22], «Ах ты, палуба, палуба», «Если б ты была со мною»[23], «Листья осыпаются в саду», «Печаль-беда», конечно же, знаменитая, всех времен и народов «Нет тебя прекрасней»[24], и так далее: от Кобзона с «А у нас во дворе», до Майи Кристалинской с «А за окном то дождь, то снег»[25]. Последнюю песню, кстати, в новомодном реггей хорошо.
При всей, казалось бы, старорежимности, вещи эти весьма башлёвые. Достаточно сыграть что-нибудь из этой оперы, как разжиженные алкоголем толстяки спешат отдать нам свои тугрики, наверняка добытые не с кайлом в руках.
Что и говорить, сентиментальность большое дело. Особенно — в нужный момент, в нужном месте. У нас, как у Виктора Татарского, только у него повстречаться с песней когда еще, жди до пятницы, а у нас четыре раза в неделю — плиз, плиз ми.
