9 ноября 1989 года утром секретарь ЦК СЕПГ Гюнтер Шабовский сообщил на пресс-конференции о том, что руководство страны приняло решение упростить порядок выезда граждан ГДР за рубеж. После этого заявления тысячи граждан республики устремились к пропускным пунктам вдоль Берлинской стены. На одном из пропускных пунктов командир пограничной заставы, не выдержав психологического напряжения и без приказа свыше, распорядился поднять шлагбаум. Толпа ринулась на улицы Западного Берлина. По всему миру шли телеграммы-молнии: «Граждане ГДР тысячами бегут в Западный Берлин», «Толпы штурмуют новые контрольно-пропускные пункты», «По стене беспрепятственно гуляют юноши и девушки», «Поезда с желающими покинуть ГДР отправляются из Праги и Варшавы». Тысячи корреспондентов из западных стран ринулись в Берлин, чтобы заснять и описать в своих репортажах эти события.
Под прицелом телекамер и в свете фотовспышек молодые немцы из Восточного и Западного Берлина, объединившись в группы и получив разного рода инструменты, главным образом ломы и молотки, начали откалывать от Берлинской стены куски и целые плиты из бетона.
Полная растерянность царила в эти дни не только в высших структурах власти ГДР. Не знали, что делать, и Михаил Горбачев, и его окружение. У советского лидера на ноябрь и декабрь было намечено множество встреч и переговоров, в том числе и с президентом США Джорджем Бушем-старшим на Мальте. Но о чем говорить, если за спиной — в центре Европы рушится союзное государство, да и вся система Варшавского договора трещит по швам. На территории ГДР располагалось не только несколько мощных разведывательных структур с пятью-шестью тысячами сотрудников разведки. Здесь находилась 300-тысячная армейская группировка со всеми видами оружия, включая атомное. Тем не менее Михаил Горбачев не изменил графика своих поездок и встреч. Он нашел возможным провести два дня в Канаде и в беседе с премьером Б. Малруни произнес весьма странную фразу: «Что касается германского вопроса, то это не актуальный вопрос сегодняшнего дня. Сегодня реальностью являются два немецких государства, входящие в ООН и в существующие военно-политические структуры». Еще через три дня, находясь в Италии, в беседе с премьером Джулио Андреотти М. Горбачев снова уклонился от обсуждения германских проблем: «Я прямо сказал: воссоединение ФРГ и ГДР — это не актуальный вопрос» [43]. Советские войска в Германии получили приказ — оставаться в казармах и не вмешиваться во внутринемецкие дела. Не имели ясных директив и органы внешней разведки. События, которые происходили вокруг них, не были предусмотрены ни в каких инструкциях.
