Борька полез в шифоньер, проверил всю одежду, каждую полку и ящик, но тщетно. Ни копейки не сыскал. Пацан рухнул на диван, обхватил руками голову. Герасим все видел и терпеливо ждал.
«Попросит или нет? Если даже на колени упадет, едино не дам ни рубля!» — решил для себя. И злился, что Борька наплевал на все разговоры и советы. Страх перед крутыми перевесил все, а может, обещание Ленки подстегивало. Мальчишка влез в шкатулку матери и, вытащив оттуда кое-что и сунув в карман, повернул к двери. Но только хотел шмыгнуть во двор, на его плечо легла тяжелая рука отчима.
— Пристопорись! Кому сказал? — Герасим схватил Борьку за шиворот. — Я тебе накручу хвоста! — Втолкнул на кухню и, поставив лицом к Наталье, рявкнул: — А ну живо покажь матери, что у нее из кубышки спер! Все вытряхивай! Не то я сам подмогну!
Наталья, ничего не понимая, удивленно смотрела на обоих. Борька не знал, как ему теперь выкрутиться, и Герасим не выдержал, подтолкнул пацана к матери.
— Возьми свое из его карманов! — велел женщине.
Та послушно достала цепочку с крестиком, кольцо и перстень — все из золота.
— Зачем тебе это? — удивилась Наталья.
Борька с ненавистью оглядел Герасима.
— Он играет в карты на деньги. Задолжал за проигрыш. Сначала рассчитывался моими деньгами — выручкой за проданный товар. Теперь решил твоим рассчитаться! Если б не увидел, ты подумала б на меня…
— Борька! Это правда? — Подошла к сыну вплотную, и тот, неожиданно обняв ее, заплакал беспомощно, совсем по- пацанячьи.
— Мамка, меня убьют крутые! Им это как пернуть в кулак!
— пожаловался ей впервые.
— Что ж делать? От этой банды тебя не уберечь. Я для них
— никто, — вздохнула баба.
— А не для Ленки ты «рыжуху» спер? — указал на золото Герасим.
Борька покраснел, понял, что отчим знает все.
— Зачем ей отдавать? Эту за бутылку уломать можно, — ответил, отвернувшись.
— Что? Ты уже по бабам таскаешься? Ах ты, недоумок! Мало горя с тобой хлебнули? Еще и заразу приволокешь! С чего это у тебя долг появился? Какая там игра в карты? Почему тебя должны убить?
— Ништяк, Наталья! Забирай свое. А дальше мы сами разберемся, по-мужски! Тебе, как понимаю, спешить надо. Где «стрелку» забили и на какое время? — уводил Герасим Борьку из кухни.
— Так куда я возникну порожняком? Меня мигом уроют,
— хныкал пацан.
— А не нарисуешься, здесь достанут. Потому предлагаю смотаться в деревню хотя бы до зимы.
— Они и там нашмонают…
— Не обломится им надыбать. А коли и сыщут — не приблизятся, зассут. Там псов целая свора. Чужих в клочья пустят.
