Иными словами, из деревенского ротозея - молчаливого обожателя чудесного в своей недосягаемости города - он медленно, но верно, с каждым шагом одетого в голубую броню мерина, превращался в хозяина.
Главную площадь столицы - перед королевским дворцом, естественно - они нашли без труда.
Хоть Лес за свои немногочисленные прошлые визиты на ярмарки и праздники ни разу на ней не побывал - но однажды спросив дорогу, заблудиться было невозможно: лавочники, крестьяне, ремесленники, уличные торговцы, дворяне, военные, матросы, нищие, бродячие артисты, целители, мастеровые, купцы, кабатчики и прочие сословия славного города Монплезира с семьями и без влеклись, вышагивали, бежали, фланировали и тащились лишь в этом направлении. Тот, кто захотел бы продвигаться в противоположную сторону, немедленно почувствовал бы себя лососем на нересте, неожиданно встретившем на своем пути вверх по реке водопад.
Человеческий поток, закованный в голубоватые каменные стены домов, тек в направлении площади Пиона плавно, но непрерывно. Казалось, перестань Сивый перебрать копытами - толпа вынесла бы его ко дворцу сама. Рыцарские турниры такого масштаба каждый день - и даже каждый год - в стране не случаются. Рассказы и воспоминания о нем, были уверены добрые[27] жители Монплезира, можно будет еще долгие годы передавать детям и внукам вместо наследства.
Лесли восседал в золоченом седле подобно памятнику самому себе - могучий, блестящий, гордый, упиваясь восхищенными, оценивающими и даже завистливыми взглядами. Такого в его жизни не случалось еще никогда: как бы ловко и быстро не свалил он даже самое толстое дерево, максимум, на что мог рассчитывать молодой дровосек - скупое отцовское 'молодца'. Рыцарю же, для того, чтобы стать центром всеобщего внимания, обожания и поклонения, не приходилось делать вообще ничего - лишь сидеть в седле не падая и сверкать доспехами[28].
Жизнь благородного отпрыска начинала ему нравиться, а в голову - украдкой заползать мысли о том, как тогда, наверное, замечательно быть королем…
Растолкав гордым не менее владельца Сивым толпу конкурентов и их группы поддержки, Лесли предстал перед широким столом регистраторов, установленным под белым по алому шелку лозунгом 'Привет участникам турнира!', и громко потребовал немедленно внести его в список.
Три седовласых[29] старичка-герольда в пурпурных одеждах с золотыми королевскими пионами на груди недовольно отвлеклись от беседы с красным, как спелая клубника, долговязым парнем в странного вида доспехах и сердито уставились на вновьприбывшего.
