— Поживем — увидим.
— И то верно.
Прислонившись к краю стола, Бретт молча стоял перед ней. Внимание Лорел привлек маленький шрам над его левой бровью: он придавал этому хорошо одетому, по-деловому сдержанному Бретту вид опасного авантюриста, привыкшего к риску и сомнительным компаниям. Наверное, поэтому он показался ей таким неотразимым в Рено — она сразу почувствовала этот контраст.
— Что привело тебя в Роз-Сити? — официальным тоном спросил Бретт.
Наконец-то, вот они и добрались до сути. Сколько раз Лорел представляла этот момент, продумала каждую свою фразу, а теперь сидит с растерянным видом и не знает, как ответить на простой вопрос. Взгляд Лорел уперся в переносицу Бретта: похоже, по крайней мере, раз в жизни, о которой она абсолютно ничего не знала, он ломал нос. Все-таки Бретт совсем не похож на человека, который не только сам заработал миллионы на бирже, но и другим помогает выгодно вкладывать деньги. Его, скорее, можно представить с рюкзаком за плечами где-нибудь в горах или объезжающим лошадь на ранчо в Техасе, чем финансовым консультантом в собственном офисе.
— Я… я приехала к тебе.
— Что ты говоришь! Долго же ты собиралась. Признаться, я удивлен. Сколько месяцев прошло после Рено? Три, почти четыре? И ни слова за все это время — ни письма, ни звонка, ни, хотя бы, сообщения по электронной почте.
— То же самое я могу сказать и о тебе. Если бы ты хотел связаться со мной, то спокойно мог бы воспользоваться одним из вышеперечисленных средств. К тому же мы не обещали поддерживать друг с другом связь.
— Да, мог бы воспользоваться, и нет, не обещали.
— Я хотела позвонить тебе, но когда приехала в Чикаго… — Лорел уставилась на ковер, лежащий на полу в кабинете Бретта. Она просто не знала, что говорить дальше.
Моя жизнь рассыпалась на множество мелких осколков. Ничего более страшного я и вообразить себе не могла.
Не так она представляла этот разговор. Лорел собиралась рассказать Бретту правду о том, что они с матерью потеряли все свое состояние и теперь шли ко дну быстрее, чем “Титаник”, но не смогла. Гордость не позволяла признаться в том, что с ней произошло, в том, что своей глупостью она еще больше ухудшила и без того бедственное положение. И именно тогда, когда ей казалось — хуже уже ничего быть не может, с ней случилось такое… И теперь она отвечает не только за себя, но и… Она все-таки отважилась посмотреть ему в глаза:
— Возникли кое-какие семейные проблемы, потребовалось срочно их решить.
