И воистину Он был единственный, Кто в Своем зачатии разверз ложесна, несочетанно был чревоносим силою одного слова и знамения Божия, как Дева чрез Ангела и приняла в уши. Так почему же Закон говорит: «Всяк мужеск пол, разверзаяй ложесна»? — Это подобно тому, как многие именовались пророками и многие христами (помазанниками), как Бог говорит через Псалмопевца: «Не прикасайтесь помазанным Моим, и во пророцех Моих не лукавнуйте» (Пс. 104:15); один же только был воистину Христос (Помазанник), и один только Пророк, именно — Он; так, хотя и говорится «всякий первенец», разверзающий ложесна, но по истине только Он — разверзаяй, единый Святый Израилев. — Принесли же, говорится и «еже дати жертву, по реченному в Законе Господни, два горличища или два птенца голубина». Наличие пары горлиц как бы являло целомудрие родителей и в то же время имело известное отношение к живущим по закону брака; а два птенца голубиных, как незнакомые с браком, ясным образом предвозвещали Деву и Рожденного от этой Девы и Девственника до конца сущего. И обрати внимание на совершенство Закона, ибо сказал он о паре горлиц, как обозначающих тех, которые сочетанны в браке; относительно же птенцов это понятие не имело места: потому что ни Родившая, ни Рожденное не знали ига (брака). Но издавна предвозвещая девственное рождество, Закон это предъизображает и предначертывает чрез эти образы; после же того, как чудесным образом родившись, ныне в храм был принесен, Дух уготовал иных горлиц и иных птенцов голубиных — более достойных. Кого же это? — Симеона и Анну, которых если бы кто назвал: или птенцами голубиными, по причине совершеннейшего младенчества в отношении зла (грехов), или — горлицами, по причине крайнего целомудрия, — справедливо бы сказал.
Но Симеон, воистину, — дабы нам бегло пройти евангельские слова, — будучи праведным и богобоязненным, и употребляемый Святым Духом и ныне движимый Им, пришел в храм и поспешил навстречу и принял в объятия сего Небесного и вместе Земного Младенца, принося Ему, как Богу, гимн и моление, моля в мире разрешиться от тела, возвещая всем и утверждая, что Он — Спасительный Свет, Который будет на падение для неверующих и на восстание верующим в Него. Затем и Деве, Матери Младенца, он предвозвестил, являя, что на основании скорби, которую Она испытает при Кресте Сына, должна будет стать (особенно) явленной Матерью по естеству нынешнего Богочеловека–Младенца, и должно будет открыться нетвердое помышление сердец относительно сего (лат. — «сей тайны»): ибо Симеон прекрасно засвидетельствовал, что из–за горя, приносимом страданиями Сына и величайшей скорби и сострадания, Она есть
