— Микки, ты уже готов? — спросил он сам себя и быстро ответил: — Еще нет, сэр.
Словно спортсмен, набрасывающий на штангу диск за диском, он начал по очереди вспоминать небоскребы, расположенные на побережье. Уолл-стрит-Плаза, Свобода-Плаза, Нью-Йорк-Плаза, Бэттери-парк-Плаза… Каждое здание имело свое назначение в мире денег, и каждое символизировало их власть.
Размышляя об этом, Марек в восхищении помотал головой. Дональд Трампе и Херри Маклоуз в начале строительного бума (который длился пятнадцать лет и внезапно закончился в 1959 году), попав в точку, сколотили миллиардные состояния. С помощью политиков эти люди буквально изменили профиль Южного Манхэттена, особенно нижней части острова. На некоторых картах города, выпущенных в начале десятилетия, международный финансовый центр не был даже обозначен. Он вырос буквально на глазах на крошечном клочке земли, и в нем расположилось семнадцать тысяч людей. Марек Ножовски был в то время совсем, молодым человеком. Только что закончив колледж, он работал с отцом в компании, занимавшейся прокладкой труб, а потом переключился на недвижимость. Марек покупал в Хакенсаки и Джерси-Сити дома, рассчитанные на три-четыре семьи, и после ремонта продавал их, обычно не без прибыли. Он считал себя ничуть не глупее Зикендорфов и Каликовых. Взрывоподобное развитие района Джерси вдоль берега он предвидел с такой точностью, что даже сам был этим удивлен. Если бы тогда было достаточно денег, чтобы начать свое дело…
Не стоит терять времени на воспоминания. Он все еще жив и здоров, хотя годы совсем не упрощали дел. Светящийся флюоресцентными огнями горизонт наконец отпустил Марека. Он вновь ощутил себя в своей квартире, обычной квартире с двумя спальнями, в очередной раз почувствовав, как далеко до вершины, которая называется Манхэттеном. Впрочем, иметь собственную недвижимость на Бруклинских холмах стоимостью четыреста пятьдесят тысяч долларов, которая включает лучший — он это знал точно — вид на финансовый центр Нью-Йорка, достаточно, чтобы произвести благоприятное впечатление на партнера.
Марек взглянул на бронзовые часы, стоявшие на каминной полке, — четверть девятого. Через пятнадцать минут настанет долгожданный миг, который превратит Марека из куска нью-йоркского дерьма в значительную фигуру, хотя, конечно, не такого масштаба, как Каликов. В фантазиях Марека священнодейство происходило в безупречно обставленном офисе, в одном из тех, каких много у этих убеленных сединами сладкоречивых идиотов. Но нет, они и минуты своего драгоценного времени ему не пожертвуют. Откуда им знать, что для такой сделки и у них кишка тонка.
