— Что это было, воин?
— Что-то такое, для чего у меня нет имени, — сразу отозвался он. — Но я бы не пошел по его следу.
— Мне кажется, оно следит за нами.
Было слишком темно, чтобы я заметила движение его израненной в боях руки. На мгновение в воздухе блеснул знак, сначала он показался синим, потом свернулся в пятно, пожелтел, покраснел по краям и исчез.
— Да, мы это знаем, — негромко согласился он. Говорил он так, словно ожидал этого. Возможно, в Эскоре он уже проводил такие испытания и получил нужные ответы. Потому что знак его принадлежал Свету, а сомкнулась вокруг него Тьма.
И тогда я впервые задумалась, не был ли наш поход ошибкой. Мы все с самого начала готовились к этому походу так, словно могли не вернуться. Даже салкары, которые не пользуются даром, соглашались, что нужно обязательно найти источник древнего зла. Я не слышала никаких возражений. Не было возражений и несколько дней назад, когда мы готовили наспех собранную флотилию к опасное плаванию в неизвестное. Может, что-то проникло в самый зал Совета в Эсткарпе, и мы с самого начала были обречены и порабощены, не подозревая об этом?
Я верила в леди Джелит, считала, что из всех нас она обладает самым сильным даром. Говорят, Кемок много времени провел в Лормте и познакомился там с древнейшим знанием, хотя больше полагался на меч, чем на это знание. А дар Орсии я вообще не могла оценить. Для меня оставались тайной ее возможности. Я решилась задать второй вопрос.
— Может, мы овцы, которых ведут на рынок?
Для легендарных сил прошлого мы действительно можем быть глупыми животными, пасущимися на горных лугах.
— Если и так, нам предстоит еще увидеть пастуха, — не возражая ответил он. — Однако мы, наверно, уже не очень далеко от его жилья…
Послышались какие-то звуки. Я подняла руку ребром вниз, готовая защищаться, но это поднималась на палубу Орсия. Снова она какое-то время сможет дышать воздухом. Она поднялась на борт, и Кемок набросил ей на плечи плащ. Я заметила какое-то движение в темноте: это Орсия выжимала воду из волос.
— Внизу пусто, — сказала она. — Там нет жизни, ни с плавниками, ни в раковинах. Ничего не ползает по дну и не плавает в воде. Здесь побывал страх и ничего не оставил после себя.
Она еще больше усилила нашу тревогу. Орсия с Кемоком не ушли вниз. Мы втроем легли на палубе. Остались не на страже, может быть, но ждали. И ни один не мог сказать, чего мы ждем.
Утро опять наступило хмурое, ни один солнечный луч не прорвал серые тучи. Мы медленно приближались к островам, о которых сообщали соколы. На них совсем не было зелени. Голые скалы, словно только что поднявшиеся из морских глубин.
