В этом сознании по-прежнему живет страх, но часть его ухватилась за меня.
Как сверкающий камень Ганноры послужил для меня якорем, так и то, что я предложила ей, помогало бороться с диким отчаянием. Дары… дары почестей и любви… некоторые ее мысли были теперь ясны мне, другие закрыты. Но теперь то, что захватило ее, больше не могло играть ею.
Она сильна, эта незнакомка. Драгоценности действительно оказались ключом, этот ключ повернулся в замке, и она обрела возможность вырваться на свободу из ада, в котором металась, почти обезумев.
Между нами установилась связь. И прежде всего хозяйка украшений спросила, пришла ли свобода. А я вынуждена была ответить со всей правдивостью, какая возможна только при обмене мыслями, что для нее нет другого пути, кроме одного. Сказав это, я побоялась, что потеряю ее. Она действительно отступила от меня, как человек, осматривающийся в поисках выхода.
И тут опять доказала, что действительно сильна. Потому что мысли ее ухватились за мои и держались цепко. Если не свобода, кроме той, что ждет всех за последними вратами, что еще может случиться с ней?
И опять никакого лицемерия между нами не могло быть. Я думала о том, что нужно сделать, и чувствовала, как мысль ее становится прочной и острой, как лезвие меча. Я обрисовала ей опасную игру, которую нам предстояло вести. И ничего не могла обещать ей взамен, кроме надежды.
В ней пробудилась одержимость. Женщины, которые видят, как все, что они любят, гибнет, могут подняться до такой высоты гнева… Этот гнев не горячий, он холодный и смертоносный. Я знала, что чувствовали волшебницы, когда готовились повернуть горы против захватчиков. Такой гнев становится могучим оружием.
— Делай то, что должно быть сделано! — Это приказ, но за ним последовало обещание: — Я сделаю то же самое.
Я почувствовала, как она устремилась к этим мечущимся существам, поймала одно, удержала своим горячим обещанием…
И тут же я оказалась за пределами куба, моргая от восходящего солнца.
Все стояли на тех местах, где я их оставила. Но появилось новое лицо. Вперед вышел Вождь. Уши прижаты к голове, хвост распущен, шерсть на загривке встала дыбом, а он издавал дикий боевой вопль. И прежде чем я смогла пошевелиться, он миновал меня и прижался носом к стене куба. Я снова услышала его вопль, но на этот раз он звучал приглушенно, словно доносился издалека.
Я наклонилась, чтобы поднять кота, но он оцарапал меня когтями, оставив красные полосы на руке, и я сразу выпустила его. Он вернулся на прежнее место. Я попыталась использовать мысленный поиск. Но наши мышления совершенно различны, я не могла встать на его уровень. Он нацеливался на какое-то устойчивое ядро, и я только надеялась, что он нашел обладательницу драгоценностей и она делает, что может.
