- Где ты был, когда погиб твой друг? Твой "рогатый" друг умер на моих руках в адских мучениях, каких врагу не пожелаешь! Ты - жалкий эгоист. Почему ты не спас его? Не хотел конкуренции, хотел избавиться от него? Ты учил меня все эти годы справедливости, сочувствию, учил не стать монстром. А сам? Ты хуже любого зверя, ты вонзаешь нож в спину близких людей. Я презираю тебя. Влад направился к двери. - Сын! - Не смей меня так называть, пока я не позволю! - Зарычал Влад и бросился прочь из комнаты. Самуил хотел было последовать за ним, но хрупкая ручка Фэй задержала его. - Не сейчас, брат. Дай ему время, он сам придет, вот увидишь. - Ты не знаешь Влада, он никогда не поймет, никогда не простит. - Простит, поверь, я знаю. У него светлая душа, знаю что звучит странно, но внутри него свет, и этот свет - не зло. Он полон сочувствия и любви. Он поймет. - Фэй, как же больно! Как же я себя ненавижу! Девушка обняла брата, ласково поглаживая его по спине. - Наберись терпения, мой племянник вернется раньше, чем ты думаешь. Особенно теперь, когда в его жизни появилась эта девушка. Как же вы похожи, ты полюбил мать, он - дочь.
Самуил устало опустился на диван. В его глазах блестели слезы. - Какая она, дочь Кристины? Что привлекло его в ней? - Спросил мужчины старясь взять себя в руки. - Она красавица - Фэй улыбнулась - по крайней мере, у него в сознании она прекрасна. Конечно, он влюблен и идеализирует, но девушка необычная. Она достойна его и принимает его таким какой он есть и она…она его любит. Самуил с грустью улыбнулся: - Как же это похоже на мои чувства с Кристиной. - Похожи, но тут все сложней. Ты более сдержан, чем Влад, и чувства твои были спокойней, а он - огонь. Страсть испепеляет его, он безумствует. - Как бы дров не наломал! - встревожился отец. - Не наломает. Он у нас умный мальчик. Начни ему доверять. И не беспокойся, он вернется. Я вижу! - Я причинил ему боль. Он слишком идеализировал меня, вознес на пьедестал, хотел подражать, а теперь… - Теперь он поймет, что идеальных нет, и будет любить тебя таким, какой ты есть на самом деле. - Ты это видишь? - с надеждой в голосе спросил Самуил. - Я это знаю.
Он снова смотрел на бескрайнюю бездну неба. Одиночество - вот удел проклятых. Семья. Дом. Пустые слова. Больно когда предают родные. А когда ложь длится годами больно вдвойне. Все во что он верил, рухнуло и разбилось вдребезги. Какой идеальной ему казалась его семья. Благородный отец, красавица мать, которую он помнил только на портретах. Все ложь. Мать - изменница, отец - чужой человек, а Самуил - подлец и предатель. Как с этим жить дальше? От отчаянья хотелось выть и крушить все на своем пути. Влад содрогнулся, вспомнив одинокого путника, которого хотел разорвать по пути сюда, в свою обитель отшельника. Но он сдержался, не ради Самуила, который учил его подавлять животные инстинкты, а ради себя. Зато он усеял дорогу в чащу леса трупами животных, он хватал их без разбора, перегрызая глотку каждому из них, мгновенно опустошая. Он выпивал их жизнь не для того чтобы утолить голод, от ярости. Когда он набросился на несчастного охотника, идущего по лесной тропе, ужас обуял его еще до того как клыки впились в яремную вену. Он не чудовище. НЕ ЧУДОВИЩЕ. Влад отпустил человека, стерев из его памяти маленький кусочек, где тот заглянул в глаза смерти. В его Влада глаза - он может быть для них одним из ужасающих ликов ада.
