1585г. РУМЫНИЯ
Дым от сожженных домов и смрад разлагающихся тел разнесся по деревне, эпидемия чумы косила всех без разбора. Людских голосов почти не слышно, лишь вой одичавших собак и рыдания, тех, кто еще был жив. Оставшиеся кучки выживших покидали свои дома и могилы родственников, уезжая прочь из проклятого места.
Паренек лет семнадцати, в оборванной одежде стоял на коленях у ложа умирающей женщины. Ее, когда - то красивое лицо, превратилось в страшную маску смерти, покрытую гниющей плотью. Она все еще была жива. Паренек сжимал ее руку в дрожащих худеньких пальцах.
- Мама, я не оставлю тебя, мы что - то придумаем. Мамочка…- с его больших синих глаз катились слезы.
- Николас, мальчик мой, иди с…ними - я умираю, ты не сможешь мне помочь. Спасайся! - Ее голос едва слышен, слова даются с трудом.
Мальчик покачал головой.
- Ступай, мне уже не жить, там… - она протянула худенькую, почти прозрачную руку, в сторону старого стола - там…письмо. Прочти, когда уедешь…далеко отсюда. Обещай, мне, что исполнишь то, о чем я прошу тебя…
Юноша кивнул и прижал руку матери к губам.
- Николас! - Раздался голос улицы - Николас, мы уходим, где ты?!
- Ступай, ступай же!
Но он не решался бросить ее, слезы катились у него по щекам.
- Ты должен идти, сын, ты должен найти отца, он богатый человек, он поможет тебе. Отдай ему это письмо, когда найдешь.
- Нет, я не буду искать этого подлеца, он бросил тебя! - Глаза парнишки сверкнули гневом.
Женщина закашлялась, и кровь потекла у нее изо рта.
- Поклянись, что найдешь! - Прохрипела она.- Поклянись! Это мое последнее желание!
- Клянусь, мама, я клянусь!
Она приподнялась, захрипела и рухнула на соломенную подушку. Ее глаза широко распахнулись и взгляд, обращенный на лицо любимого сына, застыл.
- НЕТ! МАмаммммааааа…- Рыдания вырвались из груди мальчика, разорвав гробовую тишину.
Кто - то схватил его сзади и помешал броситься к телу. Люди в белых капюшонах закрыли матери глаза. Николас подбежал к столу, достал дрожащими пальцами пергамент и сунул его за пазуху.
Спустя некоторое время, сидя на старой повозке, увозившей его прочь из разоренной деревни. Он смотрел, как пылает дом, как огонь пожирает его прошлое. В этот момент Николас возненавидел бога, он отнял у него все самое дорогое.
Они ехали в никуда, навстречу неизвестности, повозки громыхали по ухабам. Дождь лил, беспощадно размывая дороги. Озябшими руками они толкали застрявшие в грязи повозки. Люди гибли от голода, и их путь был усеян смертью. Повсюду следом за ними оставались маленькие холмики с одинокими крестами. Последними умерли маленькие дети мельника, жизнь которого оборвала чума еще в деревне. Обезумевшая мать повесилась тут же на дереве. Люди нашли ее окоченевшее тело утром, неподалеку от крохотных могилок, закопали рядом с детьми. Оставшаяся кучка людей продолжила свой адский путь. Никто не заметил, как со слезами на глазах юный Николас сорвал с груди нательный крест и бросил его в грязь.
