101 Рейкьявик | страница 35
— А мне все-таки хочется опять заняться дизайном костюмов. То есть в дизайне волос я уже перепробовал все, что только можно, и теперь хочу покончить с волосами и начать работать в театре, может быть…
— Да, — говорю я и бросаю взгляд на теледиджея.
Подействовало. Он привык к этому у себя на телевидении. По-моему, это называется «cue». На него посмотрит кто-нибудь — и он уже знает, что настал черед что-то сказать.
— Но ведь ты уже как-то работал в театре?
Замечательно. Теперь это приняло форму интервью. Теперь Рози может начать свою исповедь. Я чихаю, как и всегда, когда при мне начинают откровенничать. Оранжевые волосы Рози. Мне вдруг захотелось сказать ему: «Рози! Фи!..» Но это было бы слишком. Так что я говорю: «Рози! Кайф!» Потому что слушать такое можно только под кайфом. Гюлли ставит новую пластинку и машет альбомом:
— Хлин, this is it.[70] Вот песня из спектакля, про который я рассказывал. Из «Омлета». Послушай. Она хорошая. Стопудово.
М-да… сомневаюсь… Такая типично исландская лавовая гитара и голос, поцарапанный небритой щетиной. Я все же даю первым нескольким строчкам шанс, for Gullis sake[71]:
— Ну как, нравится? — спрашивает Гюлли.
— Да, — говорю я, имея в виду «нет». — Только вот текст…
— Да, текст — отпад, прямо Meгас.[72] А вот, слушай, припев:
Исландская музыка. Юрский Хин. Я протискиваюсь в сортир мимо танцующих грудей за 50 000 и незамеченным прохожу через кухню. Пиво «Egils gull» в писсуар. Но когда я иду обратно, меня поджидает Хофи. Меня поджидает Хофи.
— Хай.
Это «хай» — не простое. Надо, чтоб мое ответное «хай» звучало легко и непринужденно.
— Хай.
— Спасибо… За прошлый раз.
— Да. И тебе спасибо.
— А ты уверен? — спрашивает она двумя морскими камешками глаз.
— В чем?
— Ты уверен в том, что ты действительно благодарен за прошлый раз?
— Э-э… Да. Все было просто супер.