Он повел ее в маленькую заднюю комнату, заставленную оборудованием и странно тихую. Только внезапный визг дрели или удар молоточка нарушал почти монастырскую тишину. Словно сами работники, согнувшись над столами, создавали эту атмосферу храма. Флик, почувствовав это, пошла на цыпочках.
– Могу предположить, что твои познания о ювелирном искусстве ограничиваются только украшениями, которые ты носишь. Я прав? – улыбнулся Джастин, радуясь случаю показать ей сердце «Альционы» – Вудсток.
– Да нет. Я вообще не люблю их носить.
Джастин взглянул на девушку и только теперь заметил, что кроме часов на ней и впрямь ничего такого нет.
– Скромница, – пошутил он, но, почувствовав себя неловко, быстро подвел ее к ближайшему рабочему месту, где трудился Гюнтер Восс. – Как дела, Гюнтер?
– А? – Старик поднял глаза, и Флик удивилась, какой он старый. Похоже, ему было восемьдесят, а то и больше.
– Гюнтер Восс перед войной бежал из Германии. Он еврей, – добавил Джастин как само собой разумеющееся. Флик поморщилась, а Гюнтер печально улыбнулся. – Джессика увидела его, когда он сошел на английский берег.
– Она спасла меня от властей, – пояснил Гюнтер. – Мы все любили леди Эс-Фэ, – загадочно добавил он и сосредоточился на работе, забыв о Джастине.
Флик наклонилась ниже и встретились с глазами Гюнтера.
– А что именно вы делаете, мистер Восс? – вежливо спросила она.
– Соединяю вместе два кусочка камня. Один хорошего качества, другой похуже. Вот смотрите… – Старческими пальцами, но удивительно уверенными и ловкими, он взял пинцетом с подноса маленький кусочек бриллианта и подержал под микроскопом. – Верхняя половинка, или как мы говорим, корона, настоящий бриллиант, видите, как он ловит свет?
Флик кивнула, очарованная камнем, мастером и новизной впечатлений. Этот замечательный старикан живет ради своего искусства. Его страстная любовь волновала и печалила.
– Я соединяю эту корону с нижней частью. Получается бриллиант, который не совсем бриллиант. Он так же красив, но не так дорог. Это один из способов, с помощью которого ювелир и покупатель достигают соглашения к обоюдному удовольствию.
– А я думала, вы так обманываете покупателей, нехороший вы человек, – пошутила Флик.
– Я и есть нехороший. Очень нехороший, – принялся убеждать ее Гюнтер. Мне известны все способы обмана. В молодые годы в Германии я из белого циркона делал бриллианты, да. Красную шпинель выдавал за рубины, а голубую – за сапфиры. Я знал мастеров, способных покрасить бледные изумруды, чтобы придать им насыщенный цвет.
