Ее жалобный голос подействовал магическим образом. Холодные серые глаза отца мгновенно смягчились, и он едва заметно кивнул.
— Хорошо, — угрюмо сказал он. — Тебе лучше знать. Делай, что хочешь.
Тэмсин порывисто поцеловала его в щеку.
— Спасибо, папочка.
Повернувшись, она легко побежала через холл, не скрывая своей бурной радости.
Алессандро замер на самом верху лестницы, когда случайно явился свидетелем этой маленькой сцены, разыгравшейся внизу.
Он видел, как она бежала через холл, окутанная серебристыми складками тончайшего шифона, и ее платиновые волосы переливались в блеске ламп. Он видел, как она подняла лицо к отцу, взглянула на него из-под своих темных ресниц, и услышал ее умоляющий тон.
Пожалуйста, папочка… Спасибо, папочка…
Она говорила сладчайшим голоском, но через секунду кроткое выражение на ее лице сменилось победоносной улыбкой.
Расчетливая стерва!
Ничего не изменилось, горько подумал он, направляясь по коридору к своей комнате. Она подрезала свои волосы, стала платиновой блондинкой, но мерцание ее зеленых глаз и надменность богатой и избалованной девицы остались все теми же.
Еще раз взглянув вниз, он увидел английских игроков, выстроившихся плечом к плечу в одинаковых темных спортивных костюмах. Они стояли к нему спиной в два ряда, а фотограф тем временем пытался их успокоить.
— Спорю на пятьдесят фунтов стерлингов, что она предпочтет Мэтта Фитцпатрика! — крикнул кто-то, и в ответ раздался взрыв хохота.
— Ставлю сто! — раздался другой возглас.
Секунду Алессандро ничего не понимал, затем подошел ближе к перилам и взглянул вниз. И вдруг его плечи напряглись, его переполнило отвращение.
Тэмсин Калторп, с раскрасневшимися щеками и разметавшимися волосами, переливавшимися в свете софитов, лежала горизонтально на руках у первого ряда игроков, улыбаясь в камеру. Мэтт Фитцпатрик, преисполненный неандертальской гордости, поддерживал ее тело, обняв огромной ручищей ее левую грудь.
— И как тебе удалось занять такую выгодную позицию, Фитцпатрик? — крикнул один из молодых игроков из заднего ряда.
Тэмсин засмеялась, и звук ее смеха, словно гвоздь, вонзился в сердце Алессандро.
— Он гораздо опытнее, чем ты, Джонс. И руки у него более умелые.
Джонс покраснел до корней волос, а вся команда разразилась громким смехом.
Неужели у нее вообще нет гордости? Алессандро, прислонившись к резной колонне, с презрением смотрел на происходящее.
Со сколькими из них она спала?
Раздались выкрики и смех, когда двое из игроков, под руководством фотографа, посадили Тэмсин к себе на плечи. Она засмеялась, запрокинув голову, и взглянула наверх…
