- Я согласная! - крикнула она сорванным голосом и закрыла лицо рукой, как бы обороняясь от удара.
- Тшшш, - зашипел отец, - тшшш, дура... Убери с лица руку. Не моргай. Тшшш. Слышу, что ты согласная. А ты сварила своими мозгами, на что ты согласная? За кого собираешься идти? Какого мне зятя устраиваешь? Может быть, ты мечтаешь, что этот тарарам будет продолжаться в России еще десять лет? Так я тебе говорю - не мечтай. Позабирали клембовскую землю, поделили клембовский скот, клембовский дом стоит на горе пустой, с забитыми окнами, и они себе радуются, песни играют. Советы депутатов сделали. Думают без хозяина обойтиться. С одними каторжанами. Вряд ли. Я тебе говорю, через какой-нибудь, может быть, месяц все обратно станет - и что ты тогда будешь робыть со своим лядащим Семеном, и с теми крадеными клембовскими коровами, и с тою нахально посеянной клембовской землей? Под суд вместе со всеми хотишь попасть? На каторжные работы? Под расстрел? И меня через это на всю жизнь замарать?
Софья стояла перед отцом, неподвижно устремив на него выпуклые глаза.
Он смягчился, приняв ее молчание за согласие.
- Слышь, - сказал он, - ты ему не верь, что он тебе поет. Я лучше его понимаю дело. Слава богу. Сюда скоро до нас немцы вступят, а за ними и государя императора недолго будет дожидаться. Верные люди говорили, с Балты, которые знают. Трошки подожди. - Он еще более понизил голос. - Если даст бог, то найдется тогда для тебя один человек...
Испуг мелькнул в ее глазах.
- Не треба мне от вас никакого другого человека, - скороговоркой сказала она и вдруг опять крикнула с отчаянием и дерзостью: - Отчепитесь от меня, папа, бо я все равно ни за кого другого, кроме Семена, не пойду, и годи!
Он подошел к ней вплотную. Она уперлась ладонями в его грудь и изо всех сил оттолкнула.
- Скаженная!
- Сами вы скаженный! Последней совести человек решился! Не трожьте меня, идите, вас там сваты дожидаются.
Он смотрел с изумлением на ее бешеное лицо с закушенными до крови губами. Но Софья не помнила себя. В беспамятстве она билась за свое счастье. Он никогда не предполагал, что она может быть такая. Он испугался.
- Тшшш, ну тебя к черту! Не делай мне тут в хате шкандал. Сполосни морду водой и зайдешь до нас.
Он вернулся к старостам, всем своим видом стараясь показать, что ничего особенного не произошло.
- Женские слезы, - сказал он, с иронией кивнув на дверь.
- Обыкновенное дело, - подтвердил матрос. - Одна соленая вода. Как у нас, в Черном море. Не больше.
