— Ну и что же!.. Просто посижу рядом. И потом чаю или кофе всегда можно выпить. За компанию.
— Правильно. Так и должно быть, — Дзютаро кивнул дочери. Тон был очень серьезный.
Жена, молчавшая до сих пор, прыснула:
— Ой, отец, что ты такое говоришь?!
— Понимаешь, папа, — добавила дочь, — дело тут не в том, хочется тебе есть или не хочется, все дело в любви.
— Гм… Вот оно что…
«Как здорово сказала! — подумал Дзютаро. — Я-то ломал голову, а она одним словом все объяснила».
Этот вопрос и мучил все время Дзютаро Торигаи. «Обслужен один человек» так было написано на счете вагона-ресторана. Влюбленные мужчина и женщина отправляются на далекий Кюсю, чтобы вместе покончить самоубийством. Их любовь должна быть еще более глубокой и сильной, чем при обычных обстоятельствах. А в поезде женщина отказывается пойти в вагон-ресторан со своим возлюбленным. Если даже она сыта, неужели не хочется использовать каждую минуту, чтобы побыть вместе? За места беспокоиться нечего, они нумерованы, их никто не займет. Осталась караулить чемоданы? Едва ли. Ерунда какая-то получается. Да и в Хакате они ведут себя странно. Разлучаются на целых пять дней. А потом вместе кончают самоубийством. В поведении О-Токи есть что-то, что никак не вяжется с чувствами горячо любящей женщины.
Однако он собственными глазами видел два трупа на Касийском побережье.
Влюбленные, вместе ушедшие из жизни. Никаких сомнений быть не может.
Очевидно, слишком уж он придирается к мелочам.
Так думал Дзютаро Торигаи и курил сигарету за сигаретой.
На следующий день из Токио прибыли родственники умерших. Трупы после анатомирования оставались в морге.
За телом Кэнити Саямы приехал его старший брат, представительный, полный, усатый мужчина. Управляющий отделением одного из крупных банков, как понял начальник сыскного отдела, прочитав его визитную карточку.
За телом О-Токи приехали ее мать, старуха лет шестидесяти, и молодая, изящно одетая женщина. Последнюю звали Томико, она была официанткой ресторана «Коюки», где раньше работала О-Токи.
Старший Саяма и обе женщины не делали никаких попыток поговорить друг с другом. Хотя они уже сталкивались и в полиции и в морге, они не обменялись ни единым словом. В этом был виноват брат покойного. Он смотрел на женщин ненавидящими глазами. Лицо его было каменным. Казалось, и старуха и официантка были ему отвратительны. Естественно, они растерялись, держались боязливо, словно страшась испепеляющего взгляда этого господина.
