— Не за что, — буркнул Фергюсон и вышел из машины. Обойдя капот, он открыл дверцу заднего сиденья, где сидела Дженнифер.
Подобная учтивость, не вязавшаяся со всем тем, что Фергюсон наговорил ей, изумила Дженнифер. Она призналась себе, что ее странным образом влечет к этому колючему мрачноватому мужчине. Конечно, Дженнифер могла бы сделать вид, что не заметила его протянутой руки, но нога болела слишком сильно, поэтому Дженнифер воспользовалась помощью Фергюсона и вышла из машины.
— Как ваша нога? — ровным бесцветным голосом спросил он, видимо заметив ее колебания.
Дженнифер вдруг захотелось продемонстрировать этому типу, что с ней все в порядке. Она выпустила руку Фергюсона и наступила на больную ногу, чего, конечно, делать не следовало. Тут же лодыжку пронзила невыносимая боль, и, вскрикнув, Дженнифер зашаталась. Фергюсон молниеносно подхватил ее на руки, не дав упасть в снег.
Капюшон упал с головы Дженнифер, рыжевато-золотистые волосы рассыпались по ее плечам. Густые и непослушные, они всегда доставляли Дженнифер много хлопот, их мягкие завитки было трудно уложить в аккуратную прическу. Несколько золотистых прядей упали на грудь и руку Фергюсона. Он негромко чертыхнулся и застыл на мгновение, не сводя широко раскрытых глаз с лица Дженнифер, находившегося в нескольких дюймах от его собственного.
Дженнифер затаила дыхание. Губы Фергюсона при ближайшем рассмотрении показались ей очень красивыми, они притягивали к себе взгляд, и Дженнифер вдруг стало не по себе от мысли, что этот мужчина возымел над ней таинственную власть. Никогда еще Дженнифер не испытывала подобных странных ощущений. Она заметила, что у него очень густые и длинные светлые ресницы. Разве у мужчин бывают такие? — изумленно подумала она.
— Со мной все в порядке, честное слово, — пробормотала Дженнифер, отстраняясь от Фергюсона, насколько это было возможно. — Простите, я просто оступилась.
Его взгляд скользнул по волосам Дженнифер и остановился на ее изумрудно-зеленых глазах.
— Вы сможете идти? — На этот раз в голосе Фергюсона не слышалось стальных ноток, но и участливым его трудно было назвать.
— Да, конечно, — поспешно ответила Дженнифер.
Фергюсон осторожно поставил ее на ноги. Но, сделав шаг, Дженнифер опять вскрикнула от боли, ее лицо сделалось белее мела. Фергюсон негромко чертыхнулся и, с легкостью, будто пушинку, подхватив Дженнифер на руки, зашагал к калитке. Дженнифер не сопротивлялась, понимая, что ей самой не под силу добраться до коттеджа.
