— Где же ваш дом, месье? — спросила его Анжела.
— В Новом Орлеане, мадемуазель, — ответил он, моргнув, но сам я из Филадельфии.
— Это американец? — спросила появившаяся рядом с Анжелой Клотильда.
Она вся светилась от удовольствия, и Анжеле показалось, что сегодня она выглядит особенно привлекательной.
— Клотильда, позволь представить тебе друга Генри, месье Беллами.
Клотильда залилась своим серебристым смехом.
— Нет, вы не можете быть американцем, месье. Вы наверняка француз, — с такой фамилией[4].
Анжела заметила, как подернулись легкой пеленой нежные глаза месье Беллами, когда он через них как бы впитывал еще не тронутую, юную красоту Клотильды.
— Мне кажется, что первоначально моя фамилия была французской, мадемуазель. Боюсь, однако, что она уже давно англицизирована.
— А вы на самом деле "возлюбленный", как о том говорит ваша фамилия, месье? — озорно поинтересовалась Клотильда.
— Увы, нет, мадемуазель, — сказал он с таким выражением на лице, которое произвело впечатление и на Анжелу.
— Ты завоевала месье Беллами, Клотильда, — прошептала ей ее кузина, когда мужчины, извинившись, отошли.
Но кузина прошептала ей в ответ:
— А разве Филипп — не очарователен? Разве ты не заметила, какой он кажется сенсацией для твоих гостей?
— Конечно, но только женщинам, — резко возразила Анжела.
Бедняжка Клотильда! Даже несмотря на свой высокий рост и внешние данные, Филипп де ля Эглиз был таким человеком, который всегда будет привлекательным для женщин. Ну, а что касается ее, Анжелы, то чем меньше она будет его видеть, тем лучше.
Когда музыканты начали играть, Филипп, улыбаясь, направился к ним.
— А, вот и вы, месье, — сказала Анжела. — Намерены ли вы с Клотильдой открыть танцы?
— Разве не существует обычая, требующего, чтобы почетный гость станцевал первый танец с хозяйкой дома? — сказал Филипп, передав ей своими ласковыми, блестящими глазами приглашение, но этого взгляда она не смогла вынести и отвернулась.
— Нет, нет, — воскликнула она, — хозяйкой бала одновременно является и Клотильда, точно так же, как и я. Я настаиваю на этом, Клотильда. Только позже, когда она заметила многозначительные взгляды и расслышала перешептывание своих гостей, Анжела поняла, что натворила. Это было равносильно публичному объявлению того, что маркиз просит руки Клотильды! Она видела завистливые взгляды на лицах нескольких молодых людей, как мужчин, так и женщин, когда они наблюдали за тем, как прекрасная пара исполняла замысловатые "па" танца. "Нужно как можно скорее извиниться перед тетушкой Астрид", — подумала она.
