Интересная лексика. Явно ОТТУДА. Еще один вселенец, кроме меня? Сколько же их, шени деда? Теперь что, за каждым командующим или наркомом следить и ждать когда в него вселится какой- нибудь белозерг?
— Грантов обожрался? Ничего, сейчас тебе покажут общечеловеческие ценности. Уведите, — командую, продолжая внимательно рассматривать арестованного. Тот встает с расширенными от ужаса глазами, и пытается что-то сказать, но конвоир легко хлопает Павлова по затылку, широкой крестьянской ладонью, и тот затыкается. Напоследок успевает обернуться, и ловит мой взгляд, от которого ему становится совсем плохо, так что конвоиры подхватывают его под локти не давая упасть.
Вот такие вот дела. Интересно девки пляшут, по четыре бабы в ряд. Это что же, мне еще и противника такого заслали, чтоб жизнь медом не казалась? Ничего не понимаю. Сюрреализм какой-то, честное слово. Так и с ума сойти недолго.
Дождемся, что расследование НКВД покажет. Слишком много в этом деле странного, даже учитывая попаданца. Остальные, замешанные в деле, тоже попаданцы или нет? ТАМ тоже были попаданцы? Или все же заговор? Твою же через коромысло! Вечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?». Ясно только одно: — Что делать? — Воевать! А кто виноват, найдем. У каждой ошибки должны быть имя, фамилия и отчество…
Пока же пойдем воевать дальше.
Черный ворон, что ты вьешься
Над моею головой?
Ты добычи не дождешься.
Черный ворон, я не твой.
Наконец-то, засыпая, уловил, что сон мне пророчил. Не будет больше попаданцев. Надеюсь, что сон — «в руку»…
29 июня 1941 г. Варшавский железнодорожный узел.
Железная дорога всегда работает круглосуточно, в любую погоду и в любое время года. Но особенно много работы у железнодорожников во время боевых действий. Днем и ночью на станциях царит шумное оживление, по железнодорожным путям в сторону фронта и в тыл почти непрерывным потоком мчат и мчат эшелоны. Стоят, собравшись кучками и что-то оживленно обсуждая, солдаты, проходят с озабоченным видом офицеры, вдоль составов, обстукивая молотками колеса, открывая и с хлопком закрывая крышки букс, бегают грязные и потные смазчики, важно взбираются на паровозы машинные бригады. Ночью жизнь лишь слегка замирает, большинство солдат спит, но и ночью все так же, тревожа спящих гудками, суетятся маневровые паровозы, толкая в известном им направлении вагоны. Единственное, что меняется на Варшавском узле в последнее время — вводится светомаскировка, а на установленных неподалеку зенитных батареях заступает на дежурство усиленная ночная смена.
