— Так точно. У меня в танке номер триста шесть храниться… знамя полка- танкист слегка замялся, знамя полка. — Разрешите отправить этот танк вместе с последним моим автомобилем в тыл, чтобы вывезти знамя. На автомобиле повезут три бочки с газойлем, для дозаправки танка, — ответил он на невысказанный вопрос пехотного начальника. Полковник промолчал, словно просчитывая варианты, потом разрешающе кивнул и добавил: — Оставьте уходящим минимум патронов. Остальные передать остающимся КВ.
— Понятно, товарищ полковник. Разрешите дать указания личному составу?
— Идите, — ответил полковник и, отвернувшись, перешел к наблюдению за противником, пытаясь увидеть и понять, каков будет следующий ход неприятеля. Судя по пыли в тылу его позиций — танковая атака. Что же, постараемся встретить…
На выезде из деревни пылали три советских танка. Местность перед нами слегка поднималась и мы не знали, что обнаружим за гребнем. Большое опасение вызывала и прикрывающая позиции неприятеля роща. Мы предполагали, что именно в ней и скрываются неприятельские танки. Нужно было произвести разводку подходов… Из последнего сообщения нам стало известно, что впереди находился один из наших танков вместе с пехотой, а потом, рокоча, отъехали еще и пять танков нашего второго взвода. Три из них были вооружены короткими пятидесятимиллиметровыми пушками, два других — тридцатисемимиллиметровыми орудиями. Мы продвигались, выстроившись клином, навстречу неизвестности, предоставленные самим себе и связанные с нашей ротой только по рации…
Внезапно перед нами возник шум моторов. Внимание! Справа, следуя вдоль дороги, на взгорке появился один танк, в пятидесяти метрах позади, второй, затем третий. Мы не можем сразу опознать их, потому что нас ослепляет солнце. Но незнакомые высокие силуэты машин дают нам понять, что это противник.
Как ни странно, они не стреляют. Мы тоже не стремимся выдать себя, пытаясь подобраться поближе к этим тяжелым гигантам. И когда они оказываются примерно в ста метрах от наших стволов, «танец» начался. Мы посылаем в них первый снаряд. Бум! Первое попадание в башню. Второй выстрел, и снова попадание. Но головной танк, в которого я попал, как ни в чем не бывало, продолжает двигаться. То же самое у моих товарищей по взводу. Где же наше хваленое превосходство над русскими танками? Нам всегда говорили, что достаточно «плюнуть» на них из наших пушек! Между тем единственное, что мы добились нашей пальбой — это приостановка их движения на короткое время.
