— Ивашка и без него не уйдет, добудем.
— Верши его! Кидай сюда!
И этого рассекли на самой паперти и сбросили на копья.
— Любо ли, братцы? — кричали разбойники к толпе, собравшейся внизу.
— Любо! Любо! — отвечали им, но далеко не дружно. Ивана Нарышкина так-таки и не нашли. Между тем приближался вечер. Стрельцы и устали, и проголодались, а потому окончательное избиение своих «лиходеев» отложили на завтра и, расставив вокруг дворца и по всему Кремлю крепкие караулы, вышли на площадь.
На площади ожидала их новая жертва. Между Чудовым монастырем и патриаршим двором поймали знаменитого боярина и воеводу Григория Григорьевича Ромодановского с сыном Андреем. Это тот Ромодановский, что вместе с гетманом Самойловичем отбивал когда-то от Чигирина турецкие войска, приведенные на Украину Юраскою Хмельницким, который в то время писался под универсалами: «Божиею милостью мы, Гедеон — Георгий — Венжик Хмельницкий, князь русский и сарматский, князь Украины и гетман запорожский».
Стрельцам тогда солоно пришлось под Чигирином, и они злились на Ромодановского. Теперь они рады были сорвать на нем свой гнев.
— А! Попался, старый ворон! Теперь закаркаешь!
Со старика сбили шапку, драли за волосы, рвали бороду, били по щекам.
— Это тебе за Чигирин, ина! Бери да помни!
— А помнишь, какие обиды ты нам тогда творил! Холодом и голодом нас морил!
— Ты изменою отдал Чигирин туркам! Ты стакался с Юраскою да с Шайтан — пашою… Вот же тебе, ешь!
— И сынка туда же! Яблочко недалеко от яблоньки падает, и такое же червивое.
И отца, и сына убили тут же.
— Любо ли? Любо ли?
— Любо! Любо! — И шапки летели в воздух.
Трупы убитых и отрубленные части их сволакивались в одно место и укладывались рядом. Между тем, Агапушка — юродивый, напевая свою зловещую песню, сшивал их дратвою и связывал мочалками, чтобы удобнее было волочить их на Красную площадь, к Лобному месту.
Но вот стрельцы, забастовав на этот день, стали уходить из Кремля. Зацепив бердышами изуродованные тела своих жертв, они волокли их сквозь Спасские ворота на площадь, а другие шли перед ними как бы в качестве почетного караула и выкрикивали:
— Сторонись! Боярин Артемон Сергеич едет!
— Боярин и воевода князь Григорий Григорьевич Ромода — новский изволит к войску ехать… расступись, православные!
— Дай дорогу! Едет князь Михайло Юрьич Долгорукий!
— Вот думный едет, расступись народ!
Между тем навстречу им шла другая толпа стрельцов с криками. Они вели кого-то и несли насаженную на копье каракатицу — сепию (Sepia — латинское название разновидности каракатицы, —
