— Брателло, так ты добился, чего хотел?
— Вай мэ, о мой голубоглазый брат не знаю по какой матери, но точно не по отцу, ибо он был праведный мусульманин и никогда бы не… как это… а, «не замутил» с русоволосой пленницей из северных стран, ибо…
— Ходжа, а покороче ты не можешь?
— Нет, уважаемый, я же герой сказок и народных анекдотов, а значит, просто обязан соблюдать литературные традиции стран Востока. — Домулло сжалился и объяснил попроще: — Да, я доволен. Грозный Шехмет нашёл себе нового врага и вряд ли будет так уж упорствовать в ловле знаменитого Багдадского вора. А великий визирь не успокоится, пока самолично не разберётся с главой городской стражи. Но в отсутствие эмира они оба не посмеют причинять друг другу слишком уж серьёзный вред.
— Почему?
— О недогадливый, им же надо как можно дольше скрывать правду о том, что владыка Бухары исчез! Ибо если народ узнает о безвластии, в городе будет…
— Бунт?
— Нет, до избрания нового эмира по древним торговым законам все дела Бухары передадут в руки городского совета, состоящего из самых достойных горожан.
— Уточню: из взяточников, барыг, купцов и мошенников? Блин, всё как у нас…
— Люди везде одинаковы, — с улыбкой подтвердил Ходжа. — Но в этом кувшине дёгтя есть своя ложка мёда, ибо и визирь и Шехмет будут обязаны подчиниться их решениям. А они оба отнюдь к этому не готовы.
— Одному бандюгану просто выгодно безвластие и неподотчётность в действиях, а другой хочет захапать себе власть под религиозным крылышком нового «пророка», — понятливо завершил Лев Оболенский. — Я, кажется, начинаю въезжать в ваши внутриполитические игры. Каков же будет наш следующий шаг?
— Абдрахим Хайям-Кар!
— Это и ежу ясно, а что конкретно мы предпримем? У тебя есть план? Учти, я не о наркотиках…
— Хайям-Кар, — осипшим голосом повторил побледневший Насреддин, указав на тощую фигуру в чёрных одеждах, словно бы из ниоткуда возникшую на их пути в тёмном переулке…
Чем отличается читатель, ворующий книги из любви к чтению, от вора, залезающего в чужой карман из любви к деньгам? И то и другое равно затягивает и равно ненасытно…
В. В. Путин, основные тезисы, сентябрь 2011 г.
Горбоносый старик с глазами, горящими как лазерная указка, замер, скрестив руки на груди, и весь его вид говорил о стальной несгибаемости воли. Казалось, что выбеги сейчас на него бешеный бык, то рогатый предпочёл бы остановиться, не нарываясь на худшее. В этом страшном человеке было нечто, заставляющее опустить взгляд и согнуть спину, более впечатлительные люди сразу падали ниц, умоляя разрешить им быть вечными рабами сиятельного шейха.
