– И теперь Сенат тоже получил свои собственные легионы.
Старый камердинер кивнул.
– Две трети боевой мощи Верховного Лорда под управлением кого-то настолько амбициозного, как Арнос. Он контролирует их полностью.
Маркус задержал дыхание.
– Так что хорошие новости в том, что канимы не пересекали реку, – он сказал следующее фразу чуть громче, зная, что эти слова мгновенно разлетятся по всей стене. – Сегодня сражения не будет.
– А плохие новости, – негромко произнес камердинер, – в том, что…
– Военный Комитет затевает в Элинархе игру, – сказал Маркус, его тон был мрачным.
– Да помогут нам Великие фурии. Да.
– Благодарю вас, Магнус, – сказал Первое Копье. – Похоже, это превращается в ваш вид борьбы.
Старший камердинер легиона вздохнул.
– Да. Теперь, если вы меня извините, я пойду и попытаюсь выяснить, где мы должны их всех разместить, – он кивнул им и удалился.
Келлус встал рядом с Маркусом, хмурясь на приближающиеся легионы.
– Нам не нужна их помощь здесь, – сказал он. – Мы удерживали город сами в течение двух лет.
– А также проливали кровь эти два года, – сказал Маркус спокойно. – Я не против, ненадолго позволить кому-нибудь другому взять на себя эту часть, сэр.
Келлус фыркнул и вернулся к своим людям, где по мнению Маркуса, ему и следовало быть с самого начала. Все же молодой трибун был прав в одном. Присутствие здесь Арноса – во главе двух полных, не меньше, легионов – абсолютно точно не было хорошим знаком.
Маркус знал, кому в действительности принадлежала верность Арноса.
Час спустя, Валиар Маркус со своими людьми вернулись в те кварталы города, в которых они обитали и Маркус пошел в свою палату, желая поспать. Он опустил тяжелые створки в палатке, завязал их и начал скидывать свою амуницию.
– Могу я Вам помочь, миледи? – произнес он так тихо, как мог.
Раздался тихий, довольный звук со стороны его походного стула, простое полотно, обтягивающее деревяную основу. Воздух на минуту замерцал и там появилась чинно сидящая женщина, одетая в довольно простое красно-коричневое платье. Платье не соответствовало ее чертам, больше чем старый веревочный недоуздок не соответствует прекрасной лошади. Она была прекрасна, как немногие женщины и мало кто мог ее превзойти, сочетание темных волос и светлой кожи было сравнимо с цветком в период позднего цветения.
Маркус знал больше. Инвидия Аквитейн была не молодой, да и с цветком ее не стоило сравнивать. В ней не было ничего ни хрупкого, ни деликатного. На самом деле, подумалось ему, она была одним из самых опасных людей, которых он когда-либо знал.
