– Сигналь Крассусу, – негромко произнес Тави.
Макс испустил глубокий вздох облегчения и кивнул, поднимаясь.
– Не об атаке. Пусть отступают в пункт сбора и ждут нас там.
Макс уставился на Тави расширившимися глазами.
Тави продолжил, вытирая руки от крови сухой травой.
– Передай Воронам Битвы оставить их позицию и отступить.
Несколько мгновений Макс оставался безмолвным.
– Капитан, – сказал он тихо. – Нам может больше не предоставиться возможности, подобной этой.
Тави прищурился, глядя на своего друга.
– Мы уходим, трибун. Вы получили приказ.
– Да, сэр, – сразу отозвался Макс, но очень тихо.
Затем он отмерил по траве расстояние до того места, где собирался, Тави знал это, начать передавать руками сигналы по линии всадников.
Макс вернулся через минуту и наблюдал, как вражеские силы внизу маршируют из области засады и за пределы их досягаемости.
– Кровавые вороны, Кальдерон. Почему?
– Почему не сжечь четыре тысячи наших соотечественников? – спросил Тави. Он указал на поверженного разведчика. – Посмотри на него, Макс. Что ты видишь?
Макс на мгновение уставился на потерявшего сознание человека. Затем нахмурился и, наклоняясь ближе, немного оттянул в сторону тунику мужчины, прежде чем подняться.
– Мышцы искривлены, деформированы. Он должно быть был прикован к колесу или плугу, чтобы развить их так, – сказал он тихо. – У него есть шрамы от плети, – его правая щека дернулась в тике, о котором, как думал Тави, Макс не знал. – Они охватывают его плечи. Несколько на животе. Шрамы от ошейника на шее. Он раб.
– Он был рабом, – спокойно ответил Тави. – Ошейника сейчас нет, – он кивнул на армию внизу. – Мы хотели знать, что может заставить алеранцев сражаться вместе с канимами, Макс.
Макс скривился и проговорил:
– Это освобожденные рабы.
Тави медленно кивнул.
– Как много? – спросил Макс. – Как много думаешь у них есть?
– Слишком много не может быть, – ответил Тави. – У них мало снаряжения, если оснащение этих людей считать показателем. И если бы они были набраны в действительно больших количествах, шпионы Эрена что-нибудь услышали бы о них. Что обретает смысл.
– Какой? – спросил Макс.
Тави кивнул на легион рабов внизу.
– Эти люди знают, что, если проиграют, они – покойники, Макс. Некоторые рабы находят это плохим, но большинство нет. Мне кажется, что готовых сражаться гораздо меньше, чем тех, кто просто хочет сидеть тихо и не высовываться до окончания боя.
– Но это же заставит их сражаться, как воронов, когда дойдет до них, – сказал Макс мрачно.
