Исана почувствовала, как её плечи одеревенели.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, – сказал он тем же мягким тоном, – что он имеет право знать, Исана. Он имеет право знать правду. Он теперь имеет право самостоятельно принимать решения.
Исана резко подняла подбородок, привычные за два десятилетия тревога и осторожность переросли во вспышку ярости и гнева.
– Да? А кто ты такой, чтобы что-то решать?
Лицо Арариса не дрогнуло.
– Его сингуляр, Исана. Его охранник и защитник. Я оберегаю его благополучие и защищаю его жизнь и свободу, ценой моих собственных, если это необходимо. И, на мой взгляд, невежество может оказаться опасным для него. Даже смертельным.
Исана прикусила губу и опустила глаза, не в силах встретиться взглядом со спокойными, немигающими глазами Арариса, окунуться в его непрерывную, крепкую любовь, остро ощущая его заботу о ней, его уважение, и его абсолютную искренность.
Он тронул её подбородок кончиками пальцев, заставив посмотреть на него.
– Исана, – сказал он. – Он твой сын. Тебе пора сказать ему. Он должен услышать это от тебя, – он покачал головой. – Но если ты не можешь или не хочешь – я сделаю это за тебя.
Исана чуть вздрогнула при этих его словах, как если бы они не были сказаны спокойным, ровным тоном.
– Уже дошло до этого? В самом деле?
– Да.
Простой ответ не оставлял абсолютно никакого места для сомнений. Исана снова прикусила губу.
– Он… поймёт ли он? Почему я должна была так поступить? Врать ему… – она покачала головой. – Он так быстро вырос, Арарис.
– Он поймёт, – тихо сказал он. – Или не поймет. Так или иначе, он заслуживает того, чтобы знать. Он должен знать.
Исана вздрогнула, и без её просьбы Арарис шагнул вперед, обняв её.
Она с благодарностью прижалась к нему, закрыв глаза. Его броня была тёплой от нежных лучей солнца, и он ощущался, как нечто устойчивое, неподвижное, словно упрямый камень в несущемся потоке. Да он и был таким.
Он всегда был рядом с ней, рядом с Тави, всегда присматривал за ними, помогал им, защищал их, его присутствие и его надёжность были чем-то настолько привычным, что она едва ли задумывалась над этим больше, чем надо ли трогать огонь, чтобы удостовериться, что он горячий, или воду, чтобы убедиться, что она влажная.
Всё же, это была пугающая мысль. Рассказать Тави правду, после того, как она столько лет скрывала ее от него. Ото всех.
– Я не хочу говорить ему, – тихо сказала она.
Арарис кивнул, молча и неподвижно.
– Но ты прав.
