– Ну что, – тихо спросил Семенчук, – отмучился браток?
Ответить лейтенант не успел. Антипов вздрогнул, выгнулся дугой и заорал:
– Забирай, забирай сука! На, жри, подавись!
Лейтенант опрокинулся на спину и, обдирая локти, живо отполз в сторону. Семенчук и Агарян тоже отступили назад, подальше от бьющегося в судорогах Антипова.
– Коля! – крикнул из-за спины Комаров. – Коля!
Антипов умолк. Потом выпрямился, сел на колени, закрывая лицо черными от копоти ладонями. Лейтенант замер. Даже сквозь шинель он чувствовал, как каменная крошка впивается в локти, но не шевелился. Даже не дышал. Он не понимал, что происходит, и не отводил взгляда от сгорбленной фигуры у стены.
Николай отнял руки от лица, нашарил карабин, оперся на него, как на костыль, и встал. И только тогда Демин выдохнул.
На него смотрело страшное лицо, черное от гари и засохшей крови. Щеку рассекала косая рана, от виска до шеи. Один глаз – черный, вороний – смотрел прямо на лейтенанта. Второй закатился, как у покойника, и сверкал белком.
– Надо уходить, – глухо сказал Антипов, и темная струйка поползла из уголка его рта. – Вставайте. Я выведу.
– Коля, – позвал Комаров дрожащим голосом, – что с тобой?
– Я, – с трудом отозвался тот, – в норме.
Семен поднялся на ноги, не отрывая взгляда от окровавленного рта. Ему стало жутко, настолько жутко, что даже дыхание перехватило. Антипов смотрел на него черным глазом, не мигая, словно змея. Лейтенант шагнул назад, чувствуя, как трясутся ноги, и тут же с улицы раздался гортанный крик.
Семенчук и Агарян повернулись к двери, вскинули автоматы, готовясь расстрелять любого, кто сунется в комнату. Комаров заметался, бросился к Бурцеву, потом к окну, потом к лейтенанту…
Демин все смотрел в черный глаз Антипова, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Почему-то казалось, что солдат прав. Во всем прав.
– Надо уходить, – повторил Антипов. – Быстро.
– Семен, – крикнул Комаров, хватая лейтенанта за плечо. – Семен, фрицы на улице!
Лейтенант вздрогнул, и наваждение пропало. Он повернулся к сержанту, потом взглянул на солдат, замерших у двери. Они все смотрели на него, ждали его слов, таких простых и необходимых. Сейчас он был командиром, от него зависела их жизнь. И он решился.
– Агарян, Семенчук, берите политрука, – приказал он. – Сержант, заберите его оружие. Мы уходим. Антипов…
Семен обернулся и посмотрел на долговязую фигуру солдата. Он все еще стоял на месте, опираясь на карабин, словно охотник из книжки про Африку.
