— Лихой будет гусар! Но с завода его отпускать нельзя. Да и охотник он хороший. Кабы не он, упустили бы прошлый раз кабана. Велите ему вместе с подручным явиться на облаву. Мальчишка пусть сядет на Грозу. Если и тут с ней справится, сниму взыскание с Миклоша… Всё ли подготовлено к охоте?
— Всё, ваше сиятельство. Как раз Миклош-то со своим подручным и напал на след зверя.
— Мальчишку за это наградите… Как звать его?
— Янош Мартош, — ответил Калиш. Заметив, что граф в хорошем расположении духа, он приободрился. — Это сын Иштвана Мартоша, который всегда бывает старостой загонщиков, — угодливо пояснил он.
— А, помню, помню… Такой плечистый, статный, кривой на один глаз… Как вы его назвали?
— Мартош, ваше сиятельство.
— Мартош… Мартош… — несколько раз повторил граф, силясь что-то вспомнить. — Ах да! — Граф вдруг помрачнел. — Это не его сын в третьем венском полку?
— Именно так… Имре — его старший сын.
— Отличился сынок! Повесился… прямо в казарме!
— Ах ты господи!
— До сих пор рекруты из «Журавлиных полей» славились усердием, нравственностью, послушанием! — продолжал раздражённо граф, не обращая внимания на Калиша. — И вдруг… Понимаете ли вы, что поступок этого солдата пахнет бунтом?!
Калиш промолчал, почувствовав упрёк по своему адресу.
Граф вышел из-за стола и бросил:
— Отцу рассказывать незачем, да и вообще об этом не следует болтать.
— Понимаю, ваше сиятельство. — Согбенная спина Калиша склонилась ещё ниже.
Граф подошёл к камину и щипцами стал ворошить раскалённые угли.
Управляющий воспользовался этим, чтобы переменить тему разговора.
— Уж не взыщите, ваше сиятельство, мы вас никак не ожидали сегодня, вот и не протопили как следует… — виновато произнёс он.
— Да, — отрывисто сказал Фения, снова усаживаясь в кресло. — Некоторые обстоятельства вынудили меня приехать раньше, чем я рассчитывал… — Помолчав, граф продолжал: — Я выставляю свою кандидатуру на выборах в Государственное собрание.
— В Государственное собрание? — воскликнул Калиш. Он стоял, выпрямившись во весь рост.
— Да, да, в Государственное собрание. Чему вы удивляетесь?
Калиш спохватился и сказал вкрадчиво:
— Как мне не удивляться, ваше сиятельство… — Глаза управляющего скользнули поверх графской головы и остановились на портрете Иожефа Фении. — Что сказал бы на это ваш сиятельный прадед?
— А что бы он сказал, если бы ему довелось увидеть, как экипаж движется без помощи лошадей, одной только силой пара?
Калиш приободрился и счёл возможным почтительно улыбнуться:
