Пруденс бросила на мистера Ламберта тоскливый взгляд. Великолепно приготовленные яйца комом застряли в горле. Она с трудом их проглотила.
— Вы нас бросаете…
Ее голос был ровным, лишенным каких-либо эмоций. Что толку в эмоциях? Этот человек вытащил ее из Брайтона, где у нее был хотя бы маленький шанс устроиться на изнурительную фабричную работу. А теперь, едва забрезжил на горизонте призрачный шанс на лучшую жизнь, он бросает ее и Эвана в забытой Богом гостинице.
Его доброта и забота о крове и еде не в счет — в конце концов, это изначально входило в его обязанности, — но факт есть факт: он оставляет ее в куда худших условиях, нежели те, в которых он ее застал.
А чего еще она ждала?
«Черт бы вас побрал, мистер Ламберт!»
Все же ему было стыдно за свои слова, ибо выглядел он смущенным и оттого сердился еще больше и был чернее тучи.
— Я не могу ждать вашего выздоровления, мисс Филби. У меня срочное дело к мисс Маршан, а вы не в том состоянии, чтобы заботиться о малышке Мелоди.
Пруденс не могла удержаться от возражений, хотя прекрасно понимала, что ни к чему хорошему это не приведет.
— Со мной все в полном порядке. Правда. Я просто очень проголодалась, только и всего. Видно, вы привыкли общаться с женщинами, которые, пропустив обед и ужин, валятся с ног на целую неделю.
Колин строго посмотрел на нее.
— Мисс Филби, вы прекрасно знаете, что пропустили куда больше двух приемов пищи. О чем вы вообще думали? Довести себя до такого состояния!..
Нет, это уже слишком! Пруденс вскочила на ноги, отодвинув лавку, которая загрохотала по деревянному полу.
— Это я себя довела? Вы что же, думаете, что я, как одна из ваших знакомых барышень, могу выкинуть в мусорную корзину обед ради того, чтобы влезть в очередное платье? — Она негодующе смотрела на мистера Ламберта, отказываясь попадать под давление его внушительных габаритов и под влияние его очаровательной внешности. — Это ваши знакомые, такие как мисс Маршан, могут довести себя до ручки и всех вокруг до белого каления. Уж точно не я!
Странно, но ее простая речь резала Колину слух, ему казалось, что из таких прекрасных уст могли бы литься звуки и поблагороднее. Впрочем, он не должен осуждать ее. Ведь ее вины нет в том, что она необразованна и из простолюдинов.
Впрочем, на простолюдинку она никак не походила, особенно сейчас, в гневе. Что-то неуловимое горело в ее глазах, что-то от гордости, от надменности, от негодования.
Затем видение рассеялось, и Колин решил, что это была лишь игра света.
