Селина ответила, не колеблясь.
— Нет.
— Нет? — недоверчиво спросил он. — Неужели ты никогда не нарушала правил, не лгала, и тебе не сошел с рук какой-нибудь проступок?
— Только однажды, когда была в средней школе. Моя сестра поздно пришла домой, а я не хотела, чтобы у нее были неприятности. Однако через неделю она снова это сделала и пострадала в автомобильной аварии, пытаясь успеть вернуться домой к рассвету. Это показало мне цену лжи во спасение. С тех пор я никогда не лгала, и не собираюсь начинать сейчас. Я честный человек.
— Ничего себе. У тебя очень скучная жизнь.
— Мне не нравятся твои слова.
Темные глаза дразнили и изводили ее смесью насмешки и жалости.
— Возмущайся — не возмущайся, но это правда. Как тебе удается жить такой идеальной жизнью?
Это оскорбило ее еще сильнее.
— Она вовсе не идеальна. В ней есть моменты… — Она осеклась, когда поняла, что чуть не проговорилась. Бывали дни, когда она просто ненавидела себя за скованность, но каждый раз, когда она пыталась сделать что-нибудь, что хотя бы отдаленно походило на развлечение или было хоть немного против правил, ей приходилось платить за это высокую цену.
Например, как тогда, в старших классах, когда сестра уговорила ее прогулять школу. Они лишь немного проехали по улице, и тут сестра въехала в бок «мерседеса». Или в тот раз, когда Селина подрезала человека на повороте, и у нее тут же лопнула шина.
У нее была плохая карма, и это постоянно удерживало ее от нарушения правил. Будь она Джеффом, в тот самый момент, когда они опубликовали бы этот рассказ, она бы умерла от отравления чернилами или еще чего-нибудь настолько же идиотского.
Но сейчас речь была не о ней, а о человеке, нарушившем клятву оруженосца, и его следовало наказать.
Рафаэль чуть наклонил голову набок, ожидая, что она закончит предложение. Она о чем-то задумалась, и, судя по мрачному взгляду и нахмуренным бровям, это причиняло ей боль.
— Какие моменты?
Ее лицо стало бесстрастным.
— Неважно.
Рафаэль улыбнулся ей самой обольстительной улыбкой, размышляя о том, как спасти Джеффа и добиться того, чего ему больше всего хотелось… Провести побольше времени с желанной женщиной.
— Да ладно тебе, Селина. Научись жить на полную.
— У меня есть нерушимые правила и важная работа. Уверена, даже ты можешь это понять.
— Неужели тебе не хочется стать свободной и хоть раз в жизни повеселиться?
Она не ответила, но по выражению ее лица он понял, что задел ее.
— Послушай, — сказал он, пытаясь ослабить ее защиту еще сильнее, — давай заключим сделку. Дай мне неделю, и, если я не смогу сделать так, чтобы ты нарушила хоть одно правило оруженосцев, я отдам Джеффа и позволю тебе его повесить… Черт, да я даже веревку куплю. Но я если я заставлю тебя нарушить правило… одно малюсенькое правило, ты от него отстанешь.
