— Итак, в завершение наших сегодняшних занятий я хотела бы обратиться к вам с просьбой: сделать к завтрашнему дню перевод нескольких отрывков из пьесы Карло Гоцци «Кьоджинские перепалки» и пьесы Карло Гольдони «Любовь к трем апельсинам», — окинув присутствующих в аудитории студентов рассеянным взглядом, тихо проговорила Даниэла.
— Все наоборот, — робко возразил один из них, темноволосый здоровяк с короткой стрижкой.
— Что именно? — машинально поинтересовалась Даниэла.
— Названия пьес. Вы их перепутали. Это Карло Гоцци написал «Любовь к трем апельсинам»…
Даниэла недоуменно пожала плечами.
— Ну конечно. Я именно так и сказала.
Здоровяк многозначительно переглянулся со своим соседом и вновь робко возразил:
— Нет, все же вы сказали не совсем так… Вы перепутали этих авторов… Уже в третий раз за время лекции…
Даниэла, почувствовав, как ее лицо покрывается густым румянцем, смущенно улыбнулась.
— Я прошу прощения за эту непозволительную оплошность… — начала было она свою оправдательную речь.
Но здоровяк сразу же перебил ее.
— Ну что вы, синьора Ламбретти… Это мы все должны просить у вас прощения за наш, прямо скажем, незавидный уровень познаний в области итальянского языка и литературы… — в порыве искренности прижав ладони к груди, проговорил он.
Даниэла засмеялась.
— Тот факт, что вы с математической точностью подсчитали все мои оплошности, говорит о том, что вы преувеличиваете незавидность этого уровня, — заметила она.
Студенты весело рассмеялись.
— Уверен, что причина вашей сегодняшней рассеянности заключается в том листке, который сейчас лежит перед вами, — осторожно высказал свое предположение здоровяк, когда всеобщий смех немного утих. — Вы все время что-то пишите на нем, не переставая… Наверное, это какой-то очень важный доклад или речь для выступления, не так ли?
Даниэла утвердительно кивнула.
— Да, вы угадали. Это очень важная речь… Над которой я бьюсь со вчерашнего вечера… Но так ни на шаг и не продвинулась… — с легким вздохом сообщила она.
Здоровяк сделал успокаивающий жест.
— Ваша речь будет иметь успех, можете мне поверить, — тоном, не оставляющим места для сомнений, заявил он. — Если, конечно, она будет произнесена вами на итальянском языке, — немного подумав, добавил он. — Ведь в толковании его премудростей вам просто нет равных.
Его последние слова заглушили восторженные возгласы студентов, сопровождаемые дружными аплодисментами.
Даниэла смущенно улыбнулась, суетливо делая знаки прекратить эту импровизированную овацию.
